Если вождь Булалио, прибавил царь, приведет ему девушку, к которой стремится его сердце, он не только простит слова, сказанные Мезилой умершему Черному, но отдаст Булалио весь скот галакациев и возвеличит его перед народом. Я посоветовал ему поступать, как хочет, я же только исполнил свой долг перед царем и устроил все так, что при любом исходе войны гордый вождь будет унижен, враг побежден без потерь для царя, а Лилия вскоре, может быть, предстанет перед царем.

И я стал ждать дальнейших событий.

Это было как раз то время, отец мой, когда к нам явились белые люди, которых мы называли анабоонами, а вы — бурами. Невысокое мнение вынес я об этих анабоонах, хотя и помог им одержать победу над Динганом — я и Умелопогас!

И раньше, правда, появлялись изредка в краалях Чаки и Дингана белые люди, но те приходили молиться, а не сражаться. Буры же умеют и сражаться, и молиться, а также красть, этого-то я и не понимаю: ведь молитвы белых людей запрещают воровать.

Итак, со времени моего возвращения домой не прошло еще и месяца, как явились к нам буры, человек шестьдесят, под началом капитана, высокого молодца по имени Ретиф. Они были вооружены длинными ружьями, которые всегда носили с собой. Буров была, наверное, целая сотня со слугами и конюхами. Прибыли они, чтобы получить права на землю в Натале, лежащую между реками Тугелой и Умзимубу. Но я и другие индуны посоветовали Дингану потребовать от буров, чтобы они сперва покорили вождя Сигомейло, который похитил у царя скот, и вернули похищенное. Буры согласились и скоро вернулись. Они уничтожили племя Сигомейлы и пригнали похищенные стада.

В ту же ночь Динган собрал совет и спросил нашего мнения о переуступке земель. Я заметил, что совершенно безразлично, уступит он земли или нет, так как еще умерший Черный отдал их англичанам. Вероятно, все кончится тем, что между англичанами и анабоонами вспыхнет война из-за этой земли. Начинают сбываться предсказания Черного: мы уже слышим топот бегущих белых людей, которые со временем завоюют всю нашу страну.

От моего замечания сердце Дингана опечалилось, а лицо омрачилось, слова мои проникли в его грудь, как копье. Он ничего не ответил и распустил совет.

Утром царь обещал подписать бумагу о передаче бурам земли. Все казалось гладким, как вода в тихую погоду. Перед тем, как подписать бумагу, царь устроил большой праздник, много собралось воинов в краале, три дня продолжались пляски. На третий день он распустил все войска, за исключением одного отряда, состоящего из юношей. Мне очень хотелось знать, что на уме у Дингана, я тревожился за безопасность анабоонов. Но он не открыл свою тайну никому, кроме предводителя отряда, даже члены совета ничего не знали. Я предчувствовал, что он готовит беду, мне хотелось предупредить капитана Ретифа. Но если я ошибаюсь в своих предположениях? Отец мой, если бы я исполнил свое намерение, сколько бы людей осталось в живых! Но, впрочем, не все ли равно? Многие из них теперь бы поумирали.