На этом мы закончили беседу, распрощались, и каждый отправился своей дорогой.

40. ПОСАДОЧНАЯ ПЛОЩАДКА

40. ПОСАДОЧНАЯ ПЛОЩАДКА

Дождь зарядил с утра в пятницу и лил с небольшими перерывами до половины воскресенья. Это был мелкий, убористый, похожий на осенний, дождь. Сразу похолодало. Как всегда при затяжном дожде, казалось, что теплые, солнечные дни уже никогда не вернутся. Но с полудня в воскресенье подул ветерок, разогнал тучи, и вновь засветило горячее солнце. Мы все приободрились. Одна лишь Таня не видела ничего вокруг. Она окаменела в своем горе, будто заживо умерла.

Я не на шутку тревожился за нее. Мы все горевали о Семене, о нашем замечательном друге и боевом товарище. Но Таню смерть Семена убила. Она отказывалась от еды, почти не спала, похудела, взгляд ее потух. Без радости приняла она подарок деда- белку, но все-таки не расставалась с ней ни на минуту.

Березкин сказал мне по секрету, что, будучи дежурным, он видел, как Таня украдкой ночью покидала землянку, усаживалась у могилы Семена и оставалась около нее почти до рассвета.

Так можно было вконец извести себя. Я понял, что прежде всего надо расшевелить Таню,вдохнуть в нее жизнь какой-либо трудной и важной работой.А потому, как только позволят обстоятельства, отправить ее с Полюса недоступности, где все так живо напоминает о Семене.

Кстати, нужно было подыскать посадочную площадку для самолета с Большой земли. Я обратился к карте, но подходящей по размерам поляны в нужном радиусе не обнаружил.

— Неужели нам придется принимать самолет за сотню километров отсюда? — спросил я ребят.-Не может быть,чтобы в этом лесу не было хоть одной большой поляны.

— Есть, Кондратий Филиппович, — спокойно заметил Сережа Ветров.

— Где?

— Правда, я не могу поручиться, что она подойдет…- нерешительно начал он. — Я видел ее только ночью. Не знаю, достаточных ли она размеров.

— Где же она?- торопил я.- Покажи!

Сережа долго водил кончиком карандаша по карте, затем вздохнул и положил карандаш:

— Таня должна хорошо помнить ее. Я был там ночью, а она провела на ней весь день, пока мы перебирались сюда со старого места.

— Зови Таню!

Сережа выбежал из пещеры. Я внимательно проводил взглядом его маленькую фигурку. В последние дни я заметил между светлых бровей Сережи морщинку. Ее раньше не было. Эта морщинка придала Сережиному лицу новое, взрослое выражение.

Меня удивляло спокойствие Сережи.Он, как мне казалось, легче всех нас, не говоря уже о Тане, перенес утрату Семена, хотя ему довелось больше, чем кому-либо другому, жить с Семеном один на один в лесу в тяжелых условиях с осени прошлого года.