Но как мистер Фламмери ни был далек от таких мыслей, он не мог все же не заметить, что старики покинули Северный мыс не столько напуганные, сколько оскорбленные и рассерженные. Мистер Фламмери приписывал столь прискорбные итоги переговоров подрывной деятельности Егорычева.

— Мне кажется, — сказал Фламмери, — что силой обстоятельств мы оказываемся вынужденными принять в высшей степени важные решения.

При этих словах Мообс подмигнул Кумахеру, и оба новоявленных дружка тактично, удалились из пещеры.

Кумахер был в отличном состоянии духа. Он мурлыкал себе под нос «Ойру».

— Хорошая музыка! — одобрил Мообс «Ойру». — А ну, как она поется, эта песенка?

Напоминаем, это была такая старая песня, что люди возраста Мообса не могли не воспринимать ее, как самоновейшую.

Мы танцуем ой-ра, ой-ра… -

с удовольствием пропел Кумахер, который ничего не имел против того, чтобы расширить музыкальный кругозор настырного репортера. — Подтягивайте!.. Если у вас есть хоть малейший музыкальный слух, вы ее заучите в пять минут.

— Есть у меня слух! — отозвался Мообс. — А ну, давайте сначала!

Они устроились со всеми удобствами в холодке и, напевая «Ойру», с интересом наблюдали, как Розенкранц. Гильденстерн и Полоний, облюбовав более или менее укромное местечко по ту сторону пещеры, поспешно сооружали себе шалаш из сучьев, травы и банановых листьев. Неграм было решительно дано понять, что, как люди с черным цветом кожи, они не имеют никаких оснований рассчитывать на проживание, даже самое кратковременное, в пещере, где обосновались белые.

Розенкранц и компания были слишком подавлены своим неожиданным эмигрантским положением, чтобы начать уточнять, почему естественный красивый черный цвет кожи является непреодолимым препятствием для совместного пребывания с белыми под одним кровом даже во время ливня, который через час, самое позднее два, должен был разразиться над островом. Они склонны были относить брезгливость, с которой обращались с ними обитатели Священной пещеры, за счет своего предательства. Они сознавали, что люди, предавшие родную деревню, заслуживают не только презрения, но и смерти, и поэтому смиренно готовились встретить надвигавшийся ливень, а затем и промозглую, сырую ночь под жалкой крышей наспех сооруженного шалаша.

Пока они под насмешливо-любопытными взглядами Мообса и Кумахера старались успеть окончить постройку шалаша до начала ливня, в пещере происходило совещание, которое Фламмери охарактеризовал как историческое для взаимоотношений между правительством и населением острова Взаимопонимания.