Шелестов вспоминал, где он, уже не раз, встречал этого пса, но память дробилась, уводила куда-то далеко, и ничего не получалось.

Винокуров тоже заметил собаку и лыжи, приставленные к стене дома у самой двери.

– Смотрите-ка! – обратился он к Шелестову. – Еще кто-то в гости пожаловал. И собака, и лыжи. Видно, охотник-якут заглянул. Решил обогреться, чайку попить, покалякать и новости узнать. Они никогда мимо не пройдут. Для них крюк сделать километров в десять ничего не составляет.

Шелестов улыбнулся.

– Кажется, я догадываюсь, кто в гости пожаловал.

– Кто же это? – поинтересовался Винокуров.

– Сейчас скажу. Таас Бас! – громко позвал он пса. – Ко мне!

Пес приподнял голову, насторожил уши, но не двинулся с места.

– Таас Бас! – повторил Шелестов. – Не узнаешь? Забыл?

Нет, у пса была хорошая память. Он запоминал навсегда и хороших, и плохих людей. Стоило лишь с ними познакомиться. Второго оклика было достаточно, чтобы он сорвался с места, взвизгнул и помчался к Шелестову.

Винокуров от неожиданности струхнул, побледнел и отскочил в сторону, опасаясь попасть на зуб такому страшному с виду псу.

Но Таас Бас даже не обратил на него никакого внимания. Он вертелся вокруг майора, вздымая снежную пыль, прыгал, хватал его за рукавицы, радостно повизгивал.

– Ух, какой же ты огромный стал да пушистый, – ласкал собаку Шелестов. – Ну, довольно, довольно, хватит… Пойдем.

Винокуров, преодолев страх, приблизился.

– Старые знакомые? – спросил он.

– Да, очень старые, – ответил майор и добавил: – И пес и хозяин – оба старые знакомые.

– Так мне можно идти?

– Да, пожалуй, – разрешил Шелестов и зашагал к квартире.

А там перед ним открылась такая картина: на столе клокотал в клубах пара все тот же самовар с помятыми боками, а на тарелках горками возвышались горячие пышки. У стола сидели летчик Ноговицын, механик Пересветов, радистка Эверстова и кто-то посторонний, спиной к дверям. Шла беседа. Собственно, говорил посторонний, а остальные внимательно слушали. Никто не обратил внимания на вошедшего майора, хотя было ясно, что завтрак не начинали из-за него.

– Атас* Быканыров! – громко сказал Шелестов.