Все последующие годы были затрачены на труд и учебу, в этом было мое единственное спасение. В 1953 году я отказался от пенсии инвалида, ибо сознавал, что у государства и так много людей, нуждающихся в соцобеспечении, а я работал и зарабатывал. Я счастлив, что вышел на широкую дорогу, но увы! Нет-нет да и расквашу себе нос и сам же страдаю потом и жалею. Так случилось и с медалями, присвоение которых мне инкриминируют.

В свое время я не получил их потому, что долго лежал в госпиталях. Недавно мне посоветовали обратиться с просьбой в райвоенкомат, что я и сделал. Товарищи отнеслись ко мне, ветерану-фронтовику, со вниманием и вручили сразу несколько медалей, но перестарались. В результате произошло недоразумение: наряду с положенными мне наградами вручили несколько медалей за оборону и освобождение тех мест, где была моя часть, но я отсутствовал из-за ранений, Вручение состоялось в торжественной обстановке, под звуки пионерского горна. Среди присутствующих находился и мой сын, и при нем я постеснялся отказаться от лишних медалей. Потом я их сдал в горвоенкомат.

Товарищи, ошибка моя несомненна, но это беда моя и боль. Вы всегда относились ко мне по-человечески, доверяли, я высоко ценю ваше доверие, так не лишайте меня своего доверия и уважения. Не представляю себе, как я иначе смогу работать с вами. Кто не спотыкался? Конь на четырех и тот…

Байда, чуть помолчав, глубоко вздохнул. Слушая его заклинания, я думал: «Как ловко сглаживает все, как искусно затушевывает! Иной послушает и, не зная сути, скажет: зря придираются к человеку!.. А ведь как рьяно он организовывал себе Звезду Героя! — не вышло. Кто же он на самом деле? Карьерист без стыда и совести? Лицемер? Путаник или холуй-приспособленец?» Так я мог думать раньше. Раньше, но не теперь!

Полынов заметил меня, когда Байда дотягивал свою гибкую речь к концу, и дал знак выйти. Мы встретились в фойе, поговорили накоротке, после чего я позвонил в гостиницу Вассе, чтобы взяла такси и немедленно ехала с сыном в НИИ. Вахтер на входе предупрежден, я буду сидеть у двери в конференц-зале.

Заседание тем временем шло своим чередом. Члены парткома задавали вопросы, Байда уверенно отвечал. Так мало-помалу стало вырисовываться истинное положение его в НИИ, взаимоотношения с сослуживцами. Понял я и то, что в институте он чувствовал себя не ахти… Ему казалось, что его недооценивают, держат на задворках. Кандидат наук, а столько лет полирует штанами стулья! Чего достиг? Где успех, независимость, которые создают благополучие, поднимают над остальными на много ступеней?