– Что же мне делать с этим оружием, если действительно с вами случится то, чего вы ожидаете?

– Об этом-то я и хотел вас просить, Джудит. Чингачгука вы знаете: он стрелок отличный, хотя еще слишком далек от совершенства. Притом Чингачгук – мой друг, лучший друг, и вы понимаете, что я бы очень желал передать ему в наследство «оленебой».

– И передайте, если это вам нравится, Зверобой! Ружье ваше, и вы можете распоряжаться им как угодно. Если таково ваше желание, то Чингачгук получит его, в случае если вы не вернетесь обратно.

– А спросили вы мнение Хетти по этому поводу? Право собственности переходит от родителей ко всем детям, а не к одному из них.

– Если вы желаете руководствоваться велениями закона, Зверобой, то, боюсь, что ни одна из нас не имеет права на это ружье. Томас Хаттер не был отцом Хетти, так же как он не был и моим отцом. Мы только Джудит и Хетти, у нас нет другого имени.

– Быть может, так говорит закон, в этом я мало смыслю. По вашим обычаям, все вещи принадлежат вам, и никто здесь не станет спорить против этого. Если Хетти скажет, что она согласна, я окончательно успокоюсь на этот счет. Правда, Джудит, у вашей сестры нет ни вашей красоты, ни вашего ума, но мы должны оберегать права даже обиженных богом людей.

Девушка ничего не ответила, но, подойдя к окошку, подозвала к себе сестру. Простодушная, любящая Хетти с радостью согласилась уступить Зверобою право собственности на драгоценное ружье. Охотник, по-видимому, почувствовал себя совершенно счастливым, по крайней мере до поры до времени, снова и снова рассматривал он ценный подарок и наконец выразил желание испытать на практике все его достоинства, прежде чем сам он вернется на берег. Ни один мальчик не спешил испробовать новую трубу или новый лук со стрелами с таким восторгом, с каким наивный лесной житель принялся испытывать свое новое ружье. Выйдя на платформу, он прежде всего отвел делавара в сторону и сказал ему, что это прославленное ружье станет его собственностью, если какая-нибудь беда случится со Зверобоем.

– Вот, Змей, для тебя лишнее основание быть осторожным и без нужды не подвергать себя опасности, – прибавил Зверобой. – С этим оружием, по моему мнению, можно доставить блестящую победу целому племени. Минги лопнут от зависти, а главное, не посмеют подойти к деревне, которая владеет таким карабином. Подумай об этом, могиканин! Уа-та-Уа, конечно, драгоценна для тебя, но «оленебой» сделается предметом уважения и любви всего твоего племени.

– Всякий карабин хорош, и этот не лучше других, – отвечал по-английски Чингачгук, немного обиженный тем, что его возлюбленную поставили в ряд с огнестрельным оружием. – Все они из дерева и железа, и все убивают. Женщина дорога для сердца, карабин годен только для стрельбы.