– Очень может быть. Вы говорите ясно и так приятно, что можно слушать вас безо всякой скуки. Продолжайте!

– Благодарю вас, Зверобой! Вы меня ободряете. Не легко, однако, девушке моих лет забыть все уроки, полученные в детстве, и высказывать открыто все, что лежит на ее сердце.

– Отчего же, Джудит? Женщины, так же, как и мужчины, могут и должны откровенно высказывать свои мысли. Говорите смело, чистосердечно, и я обещаю вам полное внимание.

– Да, вы услышите, Зверобой, чистосердечную исповедь моей души, – отвечала Джудит, делая усилие над собою. – Вы любите леса и, кажется, предпочитаете их всем удовольствиям шумной городской жизни, не так ли, Зверобой?

– Вы не ошиблись. Я люблю леса точно так же, как любил своих родителей, когда они были живы. Это место, где мы теперь, могло бы удовлетворять всем требованиям моей натуры.

– Зачем же оставлять это место? Оно не принадлежит здесь никому, кроме меня, и я охотно передаю вам свои права. Будь я королевой, все мои владения принадлежали бы вам так же, как и мне. Скажу больше: нет на свете жертвы, которой я не принесла бы для вас, Зверобой. Что же? Воротимся в этот «замок» с тем, чтобы не оставлять его никогда более, до конца жизни…

Последовало продолжительное молчание. Джудит закрыла лицо обеими руками и заплакала. Зверобой смотрел на нее с величайшим изумлением и обдумывал сделанное предложение. Наконец он ответил, стараясь по возможности придать своему голосу мягкое выражение:

– Джудит, вы не обдумали ваших слов. Вы слишком потрясены последними событиями и едва ли понимаете, что делаете. Считая себя круглою сиротою, вы напрасно торопитесь приискать человека, который мог бы заменить для вас мать и отца. Это важный шаг в жизни, и он требует большой обдуманности.

– Я обдумала его слишком хорошо, и никакая власть, никакая человеческая сила не в состоянии заставить меня переменить свое решение, потому что я уважаю вас, Зверобой, от всего моего сердца.

– Благодарю вас, Джудит! Но я не могу и не хочу принять вашего великодушного предложения. Вы забываете все свои преимущества передо мною и, очевидно, думаете в эту минуту, что весь свет заключен для вас в этой лодке. Нет, Джудит, я слишком хорошо понимаю ваше превосходство и потому никак не могу согласиться на ваше предложение.

– О, вы можете, Зверобой, очень можете, и никто из нас не будет иметь ни малейших поводов к раскаянию! – с живостью возразила Джудит, не думая больше закрывать свое лицо. – Все вещи, которые принадлежат нам, солдаты могут оставить по пути, и мы, возвращаясь из крепости, найдем возможность перенести их в «замок», потому что в этих местах не будет никакого неприятеля, по крайней мере в продолжение этой войны. Вы же продадите в крепости ваши кожи и накупите необходимых для нас вещей. Я со своей стороны, перебравшись в «замок», уже никогда не возвращусь в Колонию, уверяю вас в этом моим честным словом. Единственное мое желание – принадлежать вам и быть вашею женой, и чтобы доказать вам, Зверобой, всю мою привязанность, – продолжала Джудит с очаровательною улыбкою, которая едва не обворожила молодого охотника, – я тотчас же по возвращении в наш дом сожгу и парчевое платье, и все драгоценные безделушки, которые вы сочтете неудобными для вашей жены. Я люблю вас, Зверобой, люблю нежно, искренно, и еще раз повторяю, что единственное желание мое – быть вашею женой.