— Значит, Сибирь-матушка? — спросил Борис так, словно только что узнал о месте моей будущей службы.

— Не совсем… — Я попытался острить, чтобы как-то подавить раздражение. — Не Сибирь, не Крайний Север, не Дальний Восток, а где-то между ними, посередке, и ото всего понемножку. Надо ж кому-то и там — не всем же купаться на Рижском взморье.

— Я туда не просился! — огрызнулся Борис.

— Бросьте вы, ребята, — сказала Рина, мельком взглянув на меня. — Нашли о чем дискутировать! Твой самолет во сколько? В четырнадцать пятьдесят?

— Так точно — через пятьдесят пять минут. — Я подхватил чемоданы: — Пойду отмечусь… Зарегистрируюсь то есть.

Мне обязательно нужно было чем-то себя занять, чтобы время шло быстрее и чтобы его меньше осталось на болтовню с Риной и Борисом. Я занял очередь на регистрацию и радовался, что она двигалась медленно. «Лишь бы они сюда не подошли. А как объявят посадку — кинусь первым…»

Отец, Борис и Рина стояли у киоска аэрофлотовских сувениров и разговаривали. Рина иногда поглядывала в мою сторону.

Можно считать, мне повезло: когда я регистрировал свой билет и сдавал в багаж чемоданы — именно в эту минуту объявили, что начинается посадка на мой рейс.

— Разрешите откланяться? — спросил я, подойдя к своим провожающим.

— Хочешь не хочешь, а надо, — нервно усмехнулась Рина, покусывая нижнюю губу.

Я протянул ей руку:

— Счастливо оставаться! Успешно окончить институт… и вообще — счастливо!..

Борис долго и, казалось, искренне тряс мне руку — видимо, он был рад, что я уезжаю первым, а у него в запасе еще несколько дней.

— А как же мы с тобой спишемся? — спросил он.

«Видимо, никак», — хотелось ответить мне, но я только пожал плечами.

— Напишите мне, — сказала Рина. — Адрес же знаете.

— Точно! — обрадовался Борис. — Ты ей напиши, и я ей напишу. И она перешлет нам наши адреса. Ты нас, Риночка, выручила. Гениальная до простоты идея! Спасибо!

— Пожалуйста.

— Договорились, Игнаша?

— Хорошо, договорились.