Однако выпадают сложные задачи и здесь, на первой ступени космической многоэтажки. Выход Владимира Ляхова и Валерия Рюмина оказался нежданным-негаданным. Отработали люди свои полгода, потихоньку начали собираться домой. Какое это настроение и какое физическое состояние — мы можем представить только издалека. Они обычно говорят: ну проведите свой эксперимент, запритесь на те же полгода в квартире. Пусть с любимой женой, пусть с радио и телевизором, с прекрасной библиотекой, с замечательным пейзажем, видным с просторного балкона. Но на полгода, безвыходно. Тогда посмотрим.

Но это к слову. К тому, что настроение у них было то самое устало-радостно-нетерпеливое, которое не зря зовется взвешенным. И тут вместо сбора домой — сбор в негостеприимный, хоть и открытый, космос.

Земля, конечно, спросила: «Можете?» Точнее будет — попросила.

Что они могли ответить? Теперь будущее этой замечательной станции стало делом их совести. И все до банального просто: тонкая металлическая сетка запуталась на торце станции и вывела его стыковочный узел из строя. Сетка сама по себе хорошая и полезная — раскрытая антенна радиотелескопа КРТ-10. Она красиво, точно по команде, распустилась десятиметровым цветком, поговорила на своем радиоязыке с дальними и ближними галактиками и… не захотела уйти со сцены. То есть отстрелиться как положено и стать самостоятельно летающим предметом. Зацеп.

Тот августовский выходной стал на Земле для академиков и рядовых инженеров, конструкторов, разработчиков, испытателей не то что рабочим — бесконечно рабочим. Шло непрерывное техническое совещание, наверх уходили команды, советы, рекомендации, вопросы. Сначала пробовали стряхнуть сетку динамикой. Ляхов «газовал» двигателем станции, раскачивал ее, отмахиваясь от антенны, как от назойливой мухи. Но его пилотажное искусство не помогло. Они увидели в иллюминатор, что тросики антенны цепко захлестнули прицельную крестовину стыковочной мишени. Тут ЦУП взялся за голову. Впереди было еще несколько международных экспедиций, уникальные эксперименты с новой аппаратурой. А станцию ни снабжать, ни посещать. Фактически — вывод из строя.

Последний шанс — все-таки добраться до этого стального невода по старинке, снаружи. Дотянуться и отцепить. «Сможете?» Приказы тут неправомочны. Только решение самого экипажа.

Они люди разные, Ляхов и Рюмин. Не только по росту, но и по темпераменту, по эмоциональной реакции на обстановку. Но тут никакого расхождения между ними не получилось. Разве что «сможем» прозвучало бы сразу чересчур самоуверенно. А вот «попробуем» — в самый раз. Нет, не хотели бы они видеть свое возвращение на Землю без этого «попробуем». В любом случае. При любом исходе попытки.