Тяжело дыша, с горящими от страсти глазами, он увидел ее и с радостным криком бросился вниз.

Глава XII. Долина живых трупов

Глава XII. Долина живых трупов

Удастся ли ей вовремя достигнуть селения?

Кустарники сменились плодородными хлебными полями. Почва была сплошь покрыта золотящимися колосьями. Затем начались банановые и апельсиновые рощи. Даже панический страх Фелиции не затмил в ее глазах поразительной красоты долины. Но она нигде не заметила движения людей. Всюду стояла мертвая тишина.

Среди этой тишины раздался бешеный возглас ее преследователя. Ему удалось пробраться напрямик и пересечь ей дорогу. Он дико схватил ее в охапку. Она отчаянно боролась, но в его могучих объятиях она была бессильным младенцем. Плантатор буквально обезумел. В его глазах горел дикий огонь страсти, лицо исказилось от необузданной животной похоти, а изо рта выступила пена.

Неужели никто не явится на помощь? Разве в этой уединенной долине не было людей? Разве все эти хижины необитаемы?

Он повалил ее на землю и наклонился над ней. Она чувствовала его горячее дыхание на лице. Она наградила его пощечиной, и он схватил ее за руки. Вне себя от ужаса и боли, она закричала так неистово, как будто хотела пробудить мертвых.

И пробуждение наступило. В безмолвной долине, во всех окнах стали подниматься занавески. В хижинах поднялась суета. Все пришло в движение, и через несколько минут возле Фелиции и плантатора собралась целая толпа.

Но что это были за существа! Никогда бы человеческое воображение не могло себе представить людей более ужасных. Лица их были отвратительны и напоминали жуткие маски. Фелиция всмотрелась в них, и ее осенила страшная мысль. Это были прокаженные. Она пробудила «долину живых трупов».

И плантатор взглянул на них. Его лицо побелело от ужаса. Он должен был знать, что в этой долине было селение прокаженных, но страсть и ром затуманили ему голову. Прокаженные образовали Кольцо вокруг вторгшихся в их владения и все плотнее и плотнее смыкали это кольцо. Изнуренные мужчины с изъеденными проказой лицами, некоторые с отвалившимися пальцами на руках, женщины отталкивающей, обезьяноподобной внешности, полусгнившие дети… кругом были маски.

Он вскочил на ноги, Фелиция, вся в оцепенении, замерла на земле. Изуродованные, искаженные тени плотнее окружили их. Стояла напряженная тишина…

Вдруг пронзительный голос прервал тишину. Фелиция изумленно взглянула вверх. Высокий мужчина, исхудавший, как скелет, глядел на нее. Он опирался на костыль, а одна нога ниже клена кончалась деревяшкой. У него было багрово-синее лицо, фантастически искаженное гневом. Возбужденно пошарив в своих лохмотьях, он вытащил оттуда какой-то небольшой блестящий предмет, который и приставил дрожащей рукой к своей изъязвленной глазной впадине. Это был монокль. Затем, к великому удивлению Фелиции, он обратился к ней с речью на безукоризненном английском языке.