— Вы матрос?

Мун колебался одно мгновение.

— Да, — ответил он.

— А эта женщина?

Фелиция понимала, что ее внешность после крушения и долгих переходов по рощам должна была показаться подозрительной и малопривлекательной, так что бородатый хозяин легко мог принять ее за распутную женщину, а потому она поспешила заговорить, чтобы объяснить все случившееся.

— Я художница и находилась в Папити в ожидании парохода. Мне очень хотелось побывать на Моореа, и мосье Борегард любезно предоставил свое судно в мое распоряжение.

Он недоверчиво смотрел на нее.

— Простите. Вы приятельница Борегарда?

— Не совсем так, — просто знакомая.

— Его-то я не знаю, но много слышал о нем. Да, — тут его тон стая довольно двусмысленным, — я много слышал о нем… Что же, входите. Садитесь, пожалуйста.

Приглашение было не слишком заманчиво, но Фелиция все же решила его принять. Бородатый хозяин заинтересовал ее. Хотя он и перестал быть надменным, но в его тоне чувствовалась скрытая грубость.

— Я очень рад оказать вам скромное гостеприимство. Жаль, что моей жены сейчас нет, но вы можете располагаться здесь, как дома. Вы, должно быть, хотите пить?

Он ударил в гонг; появился китаец.

— Фанг, лимонада!

Затем он обратил внимание на Муна, который продолжал стоять на ступеньке, у самой веранды.

— А вы разве не можете найти дороги на кухню? Мои слуги позаботятся о вас.

Мун вспыхнул. В его глазах блеснул огонек, предвещавший приступ гнева. Его кулаки судорожно сжались, но вдруг он почувствовал на себе умоляющий взгляд Фелиции. Мрачно нахмурившись, он ушел.

Китаец принес на подносе высокий бокал с искрящимся, вспенившимся напитком.

— Лед! — радостно воскликнула она.

— Да. У меня не много его осталось. Это как раз напомнило мне, что послезавтра придет пароход, и вы тогда можете вернуться в Папити. Жаль, что ваше пребывание здесь будет кратковременным.