Я р о ш е н к о. Вы устали, Полина Антипьевна, Может быть, вам прилечь, отдохнуть? Маша отведет вас к себе…
С т р е п е т о в а. Нет, нет, не надо. Нельзя, нельзя плакать в такой день… И вы тут, рядом, милые, хорошие…
Я р о ш е н к о. Вы знаете, Полина Антипьевна, в этом доме вас любят не только как актрису… любят как родного, близкого человека. Вам сейчас нелегко, я знаю. Но здесь вы всегда найдете и участие и дружескую помощь. Всегда!
С т р е п е т о в а. Да, да… Ваш дом — единственный в Петербурге, где я не чувствую себя одинокой… Сегодня я была счастлива. Меня так принимали!.. Молодые лица, открытые, искренние… Я была счастлива… как актриса… Но, милые, я ведь еще и женщина! То, что произошло… Мне казалось, это конец, конец… Что я не смогу жить… Но вот — живу. Потому что дети… Если бы не они… я бы не дожила до сегодняшнего дня!
М а р и я П а в л о в н а. Ну что вы… что вы такое говорите.
С т р е п е т о в а. Да, Марья Павловна, это так… И все же буду! Буду жить… пока я актриса! Отнимите у меня сцену, и я — труп.
М а р и я П а в л о в н а. Кто же ее отнимет у вас? Кто посмеет?!
С т р е п е т о в а. Ой, что же это… гостей распугала! Простите меня, дуру… Вот что, я буду петь. Позовите всех! Да, да, позовите!
П е р в ы й г о с т ь
Я р о ш е н к о. Да… прекрасная работа. Я тоже хочу ее написать. Только не в роли. Такой, какой мы ее знаем. Без грима. И чтобы за ее фигурой, лицом, за всем ее обликом являлась ее удивительная натура, глубина, сила — все, что делает ее Стрепетовой.