«Они всё знают!..

Завидев фелуку, я побежала к окну и по мере ее приближения старалась разглядеть, тут ли ты. Прости меня! Но, кажется, мне легче было бы узнать, что недостает отца или брата, чем тебя.

Тебя не было. Я убедилась в этом гораздо раньше, чем фелука вошла в порт. Все побежали к ним навстречу, одна я не могла оторваться от окна, у меня недоставало даже силы показать им знаками, что я их вижу.

Они взошли на гору, я видела их издали, они были печальны и беспокойны. Потом я услышала радостные крики, которыми приветствовали их слуги, потом услышала, что они идут по лестнице, отворяют дверь. Я хотела идти им навстречу, но посредине комнаты упала на колени, произнося твое имя.

Не знаю, что они мне отвечали, я поняла только, что они высадили тебя в Смирне, где ты хотел подождать их, что ты уехал, не дождавшись, и что они не знают даже, куда ты поехал и когда вернешься.

Я упала в обморок.

Когда я пришла в себя, со мной была одна Стефана.

Она плакала. Я скрывала от нее, что я беременна, и она, не зная этого, невольно обличила мое положение, когда старалась привести меня в чувства».

* * *

«О, какая долгая, отчаянная ночь! Какая бурная ночь и на земле, и в моем сердце!.. О, пусть бы весь мир разрушился, лишь бы на развалинах его хоть раз еще тебя увидеть!»

* * *

«Я осуждена, мой милый! Если через четыре месяца ты не вернешься, я умру за тебя и из-за тебя.

Благословляю тебя!

Сегодня они пришли ко мне в комнату со спокойными, но строгими лицами. Я догадалась, зачем пришли они, и упала на колени.

Они стали меня допрашивать, как судьи преступницу. Я все сказала.

Они спросили, вернешься ли ты. Я отвечала: «Непременно, если только он не умер».

Они спросили, сколько времени мне надо. Я отвечала: «Дайте мне только обнять моего ребенка».

Они позволили мне прожить три дня после того, как он родится.

Если ты уже не вернешься, то мне лучше всего умереть».

* * *