Гувер шлепнула ее по загребущей руке.

— Мое! Не съем, захочу — выкину, захочу — жопой сяду!

Потом вдруг ее будто током дернуло, и Мерида полезла в нагрудный карман, вытащила небольшой блокнот с прикрепленной к корешку ручкой, и остервенело принялась в нем черкать. По опыту зная, что это надолго, Роуд беззастенчиво принялась за чужую еду. Гувер злобно зыркнула на нее, но ничего не сказала, боясь потерять мысль.

— Ты вообще себя видела в зеркало сегодня, когда шлем сняла? — Поинтересовалась Эмма, хлюпая молочным коктейлем.

— А что? — Испугалась Мерида, краем глаза заметившая входящего Дантона под руку с подозрительной девицей из бывших курсантов.

— Ты на панду похожа. — Хмыкнула Роуд. — Кто-то тебе очки мазутом измазал.

— Твою мать!

Гувер провела рукой по лицу, на ладони остались жирные черные пятна.

— Не надо было. — Эмма оглядела поднос, выбирая, что бы еще съесть. — Только размазала.

— Узнаю кто — убью. — Пообещала Гувер. — Прикрой меня.

— Иди-иди. — Эмма сочувственно похлопала ее по плечу и вскочила на стол. — Внимание-внимание! Говорит пилот Эмма Роуд! Кто хочет послушать о полном опасности трехмесячном боевом вылете и агенте Джои Хеннеме, которому пробило стекло, а рядом, как назло, пролетала стая чаек?

Не сказать, чтобы Мерида не смотрелась в зеркало за эти три месяца. Конечно, смотрелась, как еще было умываться, причесываться и чистить зубы? Беда только, что это происходило либо в рассветных сумерках, либо поздно ночью, остальные пилоты спали, намаявшись за день, и зажигать свет было равносильно самоубийству. Да и не слишком думалось о внешности, больше о том, как доползти до кровати или не уснуть во время ужина, иначе ушлые пилоты могли запросто положить твою голову в тарелку с супом, это у них называлось играть в подводников.

Поэтому то, что Мерида увидела в зеркале, явилось для нее шокирующим открытием. Мазутные «очки» стерлись легко, но вот то, что было под ними, явилось неизбежным результатом трех месяцев на ветру под палящим солнцем. Гувер, всю жизнь не вылезавшая за пределы коридоров базы, теперь пожинала плоды незнания. Все ее лицо пятнали веснушки, от больших пятен на носу, до мельчайших рыжих точечек на подбородке. Также кожу покрывал неровный загар, нос облупился и шелушился.

— Матерь божья!

Мерида включила воду на полную и принялась яростно тереть лицо, будто надеясь, что веснушки тоже уплывут в засасывающую бездну слива, но только довела себя до того, что сравнялась цветом с закатным солнцем.

— Можно протереть лимонным соком. — С улыбкой сказала Татьяна Михайлофф, уже некоторое время наблюдавшая за этими потугами. — Он осветляет кожу.