Джо внезапно осекся.

— Что? — С тревогой спросил Доусон, глядя, как снайпер медленно меняется в лице. — Тазик дать?

— Я был не один. — Медленно проговорил Джо, тупо глядя в стену.

— С женщиной?

— Ага. И мы… а потом я тебя увидел.

Джо схватился за голову.

— Красивая? — Сочувственно спросил Доусон, похлопывая его по плечу. — И ты ее кинул там? Может, простит?

— Эта не простит. — Джо громко застонал.

Доусон, пряча улыбку, погладил его по бестолковой голове, радуясь, что мама так и не родила ему младшего братика, о котором он слезно умолял пару десятков лет.

— Другую найдешь.

— Я еще с этой не закончил! — Капризно заявил Дантон и потянулся за вещами. — Извини, Грегг, в твоей постели чудесно, но груди у тебя совсем нет, и мне надо идти.

— Иди-иди. — Кивнул Доусон. — Удачи тебе.

— Успеха. — Поправил Дантон. — Точно я тут тебе ничего не натворил? Ты какой-то странный. Кота не пнул? Шторы не ободрал? Соседей не материл? Где твой кот?

— Прячется. — Усмехнулся Доусон, глядя, как снайпер прыгает на одной ноге, пытаясь попасть в штанину.

Он бы никому и никогда не рассказал, даже под пытками, как бравый снайпер Джозеф Дантон, очнувшись уже у него дома, в перерывах между приступами рвоты плакал и просил прощения за всю свою беспутную никчемную жизнь, чем здорово его напугал, а потом умолял не бросать его, потому что у него, кроме Доусона, во всем мире нет никого, кому бы он был еще хоть сколько-нибудь нужен. Доусон аккуратно прикрыл за агентом Купидоном дверь и погладил вылезшего из укрытия кота, вспрыгнувшего ему на колени.

Стивен, тяжело дыша, шел по плацу. От прежней астмы не осталось и следа, курсант только что пробежал пятнадцать километров и был весьма доволен собой. При виде приближающегося к нему агента Дантона настроение у Солджера заметно упало. Как ни велики были его успехи, он знал, что агент, подобный Джо, запросто его обгонит… даже в состоянии дичайшего похмелья.

— Здорово, малой. — Поприветствовал его снайпер.

— Добрый день, сэр.

— Бегаешь?