Я безгранично счастлив, что воспитывался в советской школе и стал советским учителем. Именно они, учителя, заложили в моем сознании фундамент того взгляда на мир, который руководит всеми моими действиями, всею моей жизнью, а главное — научили любить родную страну, наш народ…

Мой собеседник умолк на минуту, но сказанное настолько захватило меня, что я не решался прервать его. Хотелось слушать и слушать этого человека, который раскрывал передо мной свои сокровенные мысли и чувства. И словно не было войны, словно не рвались снаряды и не гибли люди, словно вокруг нас не хозяйничали захватчики, а в этой комнате встретились не партизанский разведчик с будущим подпольщиком, а двое мирных советских граждан, из которых один всячески старается убедить собеседника в преимуществе своей профессии перед всеми другими.

— Как приятно видеть, — говорил Иванов, — когда утром с книгами под мышкой идет по улице учитель и принимает как знак уважения от всех обитателей села «Добрый день!». Даже малыши-дошкольники и те особенно почтительно здороваются с ним. Прекрасна миссия народного учителя! Что ни говорите, он так же, как рабочий, как хлебороб, может гордиться своими созданиями.

Он говорил так вдохновенно, с такой убежденностью, что я даже подумал: «А не стать ли и мне после войны учителем?»

После войны… Но пока что идет война, и, пожалуй, рановато думать о том, что будет после. Она принесла много бед, и работа найдется каждому. А теперь… Теперь нужно бороться, чтобы поскорее пришел этот день — «после войны», чтобы Аврам Иванов снова мог войти в класс и полностью отдаться работе.

Иванов на мгновение замолчал, а потом что-то припомнил и улыбнулся:

— Эта история с зажигалкой… Знаете, я всегда брал зажигалку с собой, ежедневно ожидал, что кто-нибудь попросит закурить, и так нехорошо получилось. Вы так долго не приходили. Скажите, пожалуйста, почему вы не пришли ко мне на следующий же день после моего разговора с тем товарищем? Почему так долго пришлось ждать?

— Вы должны понять, Аврам Владимирович, что в нашем положении всегда нужно придерживаться правила: семь раз отмерь, один раз отрежь. За это время мы смогли со всех сторон проверить вас, хоть вы этого и не подозревали…

— Да, я с вами согласен: в вашей работе нужна большая осторожность. Но ведь я мог бы уже давно быть вам полезен, мог бы что-то делать, даже пойти в лес к партизанам или пускать под откос вражеские поезда…

— Не нужно спешить, дорогой учитель. Важно, чтобы каждый из нас действовал с полной отдачей там, где это необходимо.