Леня сразу же зажегся этой идеей:

— Поручите мне, и я собью его своей полуторкой где-нибудь на полпути из Ровно в Здолбунов.

— А ты подумал, что с тобой будет? У тебя всегда какие-то дикие планы…

— А вы всегда мне возражаете…

— Не всегда, только когда ты выдумываешь что-нибудь невероятное. Это тебе не электрическая лампа на переезде, которую можно из простой рогатки разбить, — пошутил Красноголовец. — Я не против того, чтобы именно ты уничтожил палача, но как это сделать — надо подумать.

— Все равно, поручите мне, я что-нибудь придумаю, — настаивал Клименко.

— Ни о чем раздумывать не надо, — вмешался Константин Шорохов, — фашиста убью я, и убью простым камнем.

— Что?.. — удивился Клименко. — Нашел время шутить!

— А я не шучу, — спокойно ответил Константин. — Не верите, пойдемте во двор, увидите.

Они вышли во двор. Шорохов взял консервную банку, поставил на видном месте и, отойдя метров на двадцать, швырнул в нее булыжником.

— Вот это снайпер! — восторженно воскликнул Клименко. — А ну, дай мне.

Поставил банку, отмерил двадцать шагов, прицелился, кинул камень — не попал. Еще раз — опять не туда.

— Это у тебя случайно, — сказал он Шорохову.

Тот повторил свою попытку, с тем же результатом и так же точно.

Леня поглядел на него с сомнением:

— У тебя выходит, когда мишень не двигается. А этот фашист едет на мотоцикле, да еще быстро!

— А ты погляди, — сказал Шорохов и, схватив кирпич, подкинул его вверх, а затем метнул в него камнем.

Кирпич рассыпался на мелкие куски, не долетев до земли.

Теперь Клименко оставалось только признать превосходство Шорохова.

— Как это у тебя получается? — полюбопытствовал он.