— Вот кто-то хорошо поработал! — перебил его Леня. — Говорят, взрыв был такой, будто тонну бомб на мост сбросили. На станции творится что-то страшное. Поезда стоят на всех путях и даже перед светофором. Все переезды забиты эшелонами. Мне пришлось объезжать через Арестов.

— Говорят, недели на три выведен из строя, — проговорил Красноголовец. — Ну ничего, пусть только отремонтируют, мы им еще покажем!

— А все-таки жалко, что не мы это сделали, — продолжал Леня. — Оказывается, в Здолбунове есть люди половчее и посильнее нас. Так? — с любопытством уставился он на меня, как бы ожидая ответа.

— Выходит… — Я сделал многозначительную паузу и улыбнулся. — Да вы не разочаровывайтесь в своих силах, товарищи. Все мы делаем общее дело.

Но мои слова не успокоили Леонтия.

— Видать, — обратился он к Красноголовцу, — мы с тобой, Дмитро, ничего не стоим, ежели такое важное задание проходит без нас…

— Ошибаешься, парень. В том, что взлетел мост, есть частица и вашего труда. Все мы делаем одно дело. И те задания, какие выполняете вы, так же важны…

Вечером я пришел к Пилипчукам. Открыла дверь Ванда.

— Мост взорван! — сказал я ей.

Но это сообщение не удивило девушку.

— Тоже мне новость! — ответила она. — Вот если бы ты сказал, куда девался Генек, тогда бы…

— Откуда же мне знать? Ведь он повез мину с Ходаковским…

— Повез! Жди от него. Да когда мы с ним возвратились в Здолбунов…

— Вы с ним возвратились? Откуда?

И она рассказала, что поздно вечером Ясневский еще раз приходил к ней. Пришел, как он сказал, попрощаться, потому что едет на верную гибель. Расплакался, раскис, противно было глядеть. Еще, чего доброго, подумала девушка, опять все сорвется. И она сказала, что сама поедет с ним и сбросит чемодан на мост. Он начал ее отговаривать, уверял, что Ходаковский сам все сделает, но Ванда приказала ему ждать ее утром на вокзале.

Он ждал. Стоял возле чемодана, пока не подошла. Они направились к поезду.

— Ваш подопечный неизменно пьян, — объявила девушка, увидев Ходаковского. — Боюсь, он снова прозевает мост. Садимся, пан Ясневский. Чемодан сбросим мы — так вернее.

— Никогда в жизни!

— Тогда я поеду без вас.

— Что ты говоришь, моя драгоценная? Без меня ты никуда не поедешь. Первая же проверка — и тебя задержат.