– Истинно индейское миросозерцание! Но я и мои соотечественники думают иначе, и хорошо делают, а то от Англии осталось бы не больше следа, чем от вашего царства. Я предпочитаю умереть в борьбе, а не сложа руки!.. Что здесь за матросы? – спросил он после минутного молчания.

– Мне кажутся они людьми опытными, и сам капитан тоже старый моряк… Смотрите!

За спиной Стрикленда блеснула яркая молния, за которой раздался громовой удар, и на нас налетел первый порыв сильного ветра. Потом – минута полного затишья. Издали на нас надвигались движимые какой-то неведомой силой волны, и при виде их капитан, опасаясь, чтобы они не захватили пароход боковой качкой, распорядился поставить его в разрез волн. Он велел также запереть наглухо все входы в каюты, чтобы вода не залила их. На корме осталась только команда, Молас, сеньор Джеймс и я. Остальные пассажиры были внизу.

Пенистая водяная стена быстро приближалась. Обеими руками крепко ухватившись за канат, я дал тот же совет моим товарищам:

– Держитесь крепче! Идет el norte, и многим из нас угрожает смерть!

Буря была ужасной. Я не видывал второй такой. Машина вскоре перестала работать, и пароход был предоставлен на произвол стихии. Перекатывавшиеся через палубу волны выбили дверь на лестницу, и вода широко полилась вниз. Оттуда послышались раздирающие душу крики. На палубу, спасаясь и давя друг друга, полезли перепуганные пассажиры, которые были заперты внизу. Но я думаю, что двое или трое нашли свою смерть в каюте, захлебнувшись водой. Наверху положение было не лучше. Только крепко держась за канат, можно было противиться силе волн. Время от времени они сметали кого-нибудь, и несчастная жертва находила могилу в морской пучине. К нашему счастью, свалившаяся грот-мачта лежала вдоль палубы, и крепкий канат, привязанный к ее основанию, служил большинству из нас относительно надежной опорой. В числе этих лиц оказался и дон Хосе, с ненавистью глядевший на моего друга, которого он считал виновником несчастья.

– Проклятье! Maldonado! – повторял он. – Но ты тоже умрешь с нами!

Мексиканец подобрался ближе к мачте, вытащил нож из-за пояса и принялся резать канат, за который мы держались. Действия сумасшедшего заметил ближайший матрос-индеец; сильным ударом кулака он заставил его выронить нож – иначе нам всем угрожала бы смерть.

– Что говорят ваши индейцы? – спросил меня Стрикленд. – Ведь можно же что-нибудь предпринять?

– Они думают, что течение нас отнесет за тот остров, на правой стороне, и мы попадем в более тихие воды, где можно продержаться в лодке.