– Да нет, брат, это только её первая часть. Как в книжке.

– Это так. Что дальше будет, не знаю. Хутор не бросишь. На кого? На Урганова? На немцев? Мигом разграбят. Повидал я картин всяких. И таких, где дети от голоду мёрли. У себя в Комарихе не допущу.

– Экой ты председатель колхоза, твою капитана-мать!.. Я тебе – про другое! Немцев рано или поздно, а всё одно прогонят. Куда тогда пойдёшь со своей повязкой? Думаешь, и советская власть тебя при мосте оставит? Ты в особом отделе свою сказку расскажи, они сразу поверят…

– А я с вами пойду, – неожиданно сказал Игнат и засмеялся.

Смеялся он впервые. Невесело. Смех его быстро потух. Отяпов промолчал. И подумал: «Некуда тебе, братец, идти, вот и смеёшься… И петух порой кукарекает, когда его голову на пенёк кладут…»

Теперь тащил носилки и в голове у него стоял тоскливый звон: то ли контузия окликала, то ли беспокойство, что всё же зря полностью доверился полицейскому, что не оставил для группы никакого запасного пути – только туда, к доту.

На дот у дороги они почти наткнулись. Бетонные амбразуры узкими чёрными щелями смотрели на запад, юго-запад и северо-запад. Подавать сигнал было уже поздно. Из-за насыпи показалась высокая фигура в капюшоне. Отяпов сразу узнал Гридникова. Слава тебе господи…

– Туда. Тропа – там. – Гридников указал рукой на юго-запад, куда смотрела одна из бойниц, и сразу же исчез в узком дверном проёме.

И тотчас слева на дороге, отчётливо белевшей узкой полосой не растаявшего снега, послышалось лошадиное ржание.

– Быстро! Быстро! Уходим к лесу! – торопил разведчиков Отяпов, толкая их в спины.

Они покатились с насыпи вниз. Побежали по лугу к лесу.

Полковника несли калужские. Втянув головы в плечи, они бежали прямиком к березняку, начинавшемуся за широкой полоской луга, поросшего редким кустарником. Кустарник их и спасал – он закрывал обзор с дороги.

В доте было сыро, промозгло. Пахло мочой и гнилым табаком. Похоже, что прежние жители этого сооружения и курили, и оправлялись в одном углу.

– Сколько до них, как ты думаешь? – Гридников упёрся широко расставленными ногами в земляной пол, сгорбился, подтянув приклад к плечу.

– Не спеши. Рановато ещё. Вон, видишь, березка белеет? До неё шагов сто двадцать.

– Понял. Как с ней поравняются, тогда и начнём.

– Гляди, кажись, заметили… Заметили наших!

И правда, строй ехавших по дороге стал рассыпаться. Несколько всадников повернули влево, их кони легко перескочили кювет и заскользили вдоль зарослей кустарника. Там послышались команды. Свернувшие с дороги двигались точно на перехват разведгруппы, которая ещё не достигла лесной опушки.