Получилась фраза: «Ин припе бесте ла каранорман хан али са панаир менеликде». Это была смесь румынского, сербского и турецкого, означающая: «Очень быстро сообщение в Каранорман-хан, но после ярмарки в Менелике».

— Это правильный ответ! — закричал Гулям. — Через несколько дней — ярмарка в Менелике.

— А Каранорман-хан? Что это такое? — недоумевал я. Никто не знал. В корне слова имелось понятие «лес».

Но где такая местность?

— Не будем сейчас напрягаться, — решил я. — Главное, что сообщение должно быть передано после ярмарки в Менелике в Каранорман-хан. Значит, получатель письма должен побывать на ярмарке. А на Менелик ведет путь, по которому проехали вчера трое всадников. Разве не так?

— Ты прав, эфенди, — сказал Гулям. — Этот Баруд эльАмасат едет в Менелик. Там мы и встретимся.

— Так не будем терять времени. Но одновременно надо послать гонца в Искендерию к Анри Галэнгре и предупредить его об опасности.

— Я позабочусь об этом. Поешьте перед отъездом. Когда еще я смогу позаботиться о вас!

Нас было четверо, Оско, Омар, Халеф и я, остальные оставались здесь.

— Эфенди, — спросил Исла, — на сколько мы расстаемся?

— Я не знаю. Если мы быстро поймаем его, я вернусь скоро, чтобы доставить его в Эдирне, а если это затянется, может, и не свидимся больше.

— Аллаху это неугодно. Но ты обязательно вернешься в Стамбул, даже если сначала уедешь на родину. Ну уж Халефа-то своего пришлешь нам?

— Я поеду туда, куда пойдет мой эфенди! — заявил Халеф. — И пути наши разойдутся, только когда он меня прогонит!

Вошли трое хавасов, присланные кади. При виде их я расхохотался. Они восседали на лошаденках, каждая из которых не стоила и сотни пиастров, были до зубов увешаны оружием, но при этом вид имели самый что ни на есть домашний.

Один из них спешился, изучающе осмотрел меня и поинтересовался:

— Эфенди, это ты Кара бен Немей?

— Да, это я.

— Я получил приказ перейти в твое распоряжение. Меня зовут Хавас-баши.

Это был командир.

— Ордер на арест при тебе?