— А разве я туда приеду? — насторожился негр.

— Да, и ты, и все твои люди. Я даю вам свободу.

Нуэр все-таки выронил трубку, вскочил и воскликнул:

— Он дарит нам свободу? Разве это возможно? Господин, ты, наверное, шутишь надо мной!

— Нет, я говорю вполне серьезно. Я не хочу лишать вас жизни.

— Мы все останемся в живых? Все? И я тоже?

— Да, и ты тоже. Но в ответ на это хочу поставить свои условия.

— Назови, назови их! — ликовал негр. — Мы сделаем все, что ты потребуешь, если это только в человеческих силах.

— Во-первых, вы сдадите все ваши ружья.

— Ты их получишь. У нас дома достаточно другого оружия.

— Во-вторых, вы навсегда забудете об Абуль-моуте. Вы не будете делать попыток его разыскать, а как можно быстрее возвратитесь на своих кораблях домой.

— Мы сделаем все, как ты велишь, и притом очень охотно!

— Надеюсь. Скоро я на моей дахабии покину это место, но оба нуквера останутся здесь, и мои люди проследят, чтобы и второе условие было в точности выполнено. Запомни: если вы вздумаете его нарушить и повернете назад, вы тотчас будете схвачены и убиты!

— Поверь, господин, мы очень рады, что можем вернуться домой, и нам не придет в голову остаться. Этот Абуль-моут предал нас, и если он когда-нибудь снова попадется на моем пути — он погиб.

— Очень хорошо! Таким образом, можно считать, что разговор окончен, и…

— Нет, не окончен! — вмешался вдруг Пфотенхауер. — У меня тоже есть одно условие!

При этих словах (а говорил Серый, разумеется, по-арабски) кончик его носа так игриво заерзал в разные стороны, что Шварц, который уже успел достаточно хорошо узнать своего нового друга, понял: сейчас произойдет что-то забавное.

— Скажи свое условие, — повернулся к нему нуэр. — Я надеюсь, что в моих силах выполнить и его.

— Вот и прекрасно! Я хочу, чтобы вы отрезали свои прически и отдали их мне.

Произнося это требование, Пфотенхауер вряд ли ожидал, что оно произведет на негра столь сильное впечатление. Бедняга отшатнулся, всплеснул руками, выкатил глаза, громко вскрикнул и заплетающимся языком пробормотал: