Тревожили сводки с фронтов. Загадочно вела себя союзница Германии, наша восточная соседка Япония. Она уже воевала; восточные моря, где проходили наши морские коммуникации - эта тоненькая ниточка, связывающая Колыму с остальной страной, - сделались ареной битв, везде шныряли подводные лодки и сторожевые корабли. Наши торговые суда шли в Нагаево извилистыми путями, время в пути удлинялось, никто не знал, когда ждать корабли и ждать ли их… Обстановка была нервная, чреватая всякими неожиданностями.

- Совсем плохо с продуктами, - сказал мне Зубрилин. - Вся надежда на подвоз. А с подвозом, прямо скажу, не ладится. Снабженцы не блещут, да и транспорт постоянно подводит нас. Намечаем одно, получается совсем другое. Очень трудно работать. Вот так, друзья.

В магазинах мы видели пустые полки. Вместо хлеба выдавали сухари. Не было курева, начались перебои с сахаром и молоком. Лица людей выражали озабоченность и тревогу. По вечерам на прибрежных сопках стояли жители города и с надеждой всматривались в тусклый горизонт моря. Где долгожданные корабли?

Омаров ездил по совхозам, рыбным промыслам, и оттуда понемногу, но все же шли в столовые и магазины овощи, мясо и рыба. Усилия треста и капитана Омарова не пропали даром: в эти трудные дни совхозы и промыслы поддерживали горняков своей продукцией.

Мы задержались в городе более чем на месяц. Много времени отняли камеральные работы. Никак не удавалось получить оборудование и продовольствие на всю зиму. А уезжать за тысячу километров налегке, надеясь на подвоз в будущем, было слишком рискованно. Это понимали и руководители.

Наш общий знакомый Дмитрий Степанович Дымов, к которому мы с Бычковым обратились с просьбой ускорить комплектование партии, сказал, разводя руками:

- Вы должны понимать, какое сейчас положение. Обеспечим до января. А там - с подвоза.

- Мы будем очень далеко и приехать не сможем, - сказал Бычков.

- Не знаю, не знаю… Идите к Омарову. - Он вдруг заговорил с нами сухо и официально.

- Его нет.

- Ну, а я не в силах.

Он тоже нервничал, был явно не в духе. То и дело бегал на рацию, вел переговоры с базой в Находке, но корабли от этих разговоров не шли быстрее. Вскоре и Дымов уехал по совхозам.

Прямо скажем: и он и Омаров отлучились вовремя. Появись они в тот день на глаза директору треста, он вгорячах мог бы сделать им крупную неприятность.

Случилось так, что после отъезда Дымова на горизонте показался дымок парохода. Весть об этом сразу облетела город. «Наконец-то!» Вздох облегчения вырвался из груди тысяч людей, которые ждали транспорта долгие недели. Кораблей с Большой земли ожидали с нетерпением не только потому, что они везли продовольствие. Они были посланцами страны, которая вела труднейшую битву. Увидев пароход, люди посветлели, тревога ушла. Значит, страна не забыла о них, значит, все там в порядке, ничего страшного не произошло, значит… Это много значило в тяжелые месяцы 1941 года!