Он так и впился в лицо Иванова маленькими глазками.

Руки теперь он держал опущенными вниз, растопырив и согнув пальцы, как будто у него были не пальцы, а когти, и он собирался впиться ими в Иванова.

— Ну, где?

Иванов немного попятился.

Но Цзын-Тун сейчас же опять очутился возле него.

— Где?

Иванов оглянулся на дверь, потом растерянно поглядел вокруг.

— Убил? — зашептал Цзын-Тун, тоже оглядываясь назад. — Убил?… Слышишь?

Иванов побледнел.

— Ведь ты пошел проводить до вокзала?

— Зачем вокзал? — произнес Иванов все так же растерянно.

Неподвижным взглядом смотрел он в одну точку, продолжая разводить руками.

— Зачем?… Какой вокзал?…

— Убил? — снова зашептал Цзын-Тун. — Где ты девал этих барынь?

Иванов опустил руки и быстро-быстро зашевелил пальцами. Нижняя его челюсть тряслась. Глаза забегали по комнате и вдруг сразу, словно увидев что-то страшное, остановились.

Нижняя челюсть отвисла. Еле ворочая языком, он произнес:

— На пустыре…

— Значить, убил?…

— Не знаю…

Все так же быстро перебирал он пальцами.