- Вот видите, - сурово сказал Гарновский, - наверняка там ампула с ядом была. Волков кто-нибудь собирался травить.

Все трое смотрели в печку из дальнего угла. Коробочка и содержимое горели ослепительно белым пламенем. Немного запахло лекарством. И тут Петька вспомнил этот запах. Вспомнил Краснокардонск, ночного пришельца, подземный ход и такой же запах, когда сжигали батарейки от рации.

- Диверсант здесь был, - крикнул Петька. - Я вспомнил, такие батареи были у диверсанта Мулекова в Краснокардонске, и еще я их видел у Метелкина, когда он нас вез на лодке.

Георгий Николаевич побледнел.

- У какого Метелкина?

- Который в Шалаганове живёт. Метелкин, наверно, шпион. Может, и Жухова они вместе с Челпановым убивали.

Георгий Николаевич беззвучно засмеялся:

- Фантазеры, ну, фантазеры. - Посмеявшись, он вытер платком глаза, сел на нары ближе к изголовью. - Метелкин, ребята, славный таежный мужик. Правда, немного угрюмый. Поначалу я его даже побаивался. А он, оказывается, душа-человек. В таком возрасте на двух ставках работает и продавцом, и радистом в речном пароходстве. Кормит всех своих внучат, племянников и еще брата-пьяницу. Через недельку-другую вернемся в Шалаганово, я вас поближе познакомлю с ним, и посмеемся все вместе, как вы его, беднягу, шпионом посчитали.

Ночью их разбудил стон. С Гарновским было плохо. Петька выполз из спального мешка, открыл дверцу печки, бросил туда полено. Затрещали угли, вспыхнуло дерево. Огонь осветил бледное лицо Георгия Николаевича. Он стиснул зубы от боли и катался по нарам.

- Почки. - Он тяжело перевел дыхание, - почки схватили.

- А лекарство какое-нибудь у вас есть?

- Никакого. Тепло надо прикладывать, только оно и помогает. - Он вдруг изогнулся. - Ой, ребята, ой…

Крупным потом покрылись у него лоб и нос. Таня всхлипнула.

- Ничего, Танечка, не пугайся, пройдет. Ох-ох-ы-ы-ы! - Дернувшись, Гарновский чуть не упал с высоких нар. Петька заметался по избе, нашел закопченное ведерко.

- Таня, раскочегарь печку, - и выскочил на улицу.

- Куда? - тихо выкрикнул Гарновский, но дверь, впустив клубы морозного воздуха, захлопнулась. Вернулся Петька не скоро. Прямо на плиту высыпал ведро крупного песка.

Руки у Петьки окоченели. Едва шевеля пальцами, он взял полено и раздавил на плите смерзшиеся комки песка.

- Таня, перемешивай его.

Грелку соорудили из рюкзака и приладили Гарновскому на поясницу прямо поверх одежды. Остатки песка ссыпали в шапку и положили в ноги. Тихо постанывая, Георгий Николаевич благодарил своих спасителей. Боль проходила, он стал меньше стонать и вскоре затих.