— Я польский эмигрант, Викентий Лентович, познакомился с вами на студенческой пирушке перед рождеством, — быстро подсказал Михаил.

Юрий кивнул — сквозь бледную кожу медленно проступали живые краски.

А Донцову все стало ясно. Испуг Юрия был красноречивее слов. Отец, его приемный отец Алекс Ферро, — вот недостающее звено. Он, и никто иной, руководит вербовкой шпионов по заданию Брандта.

Михаил подумал, что, пожалуй, Алекс Ферро приехал очень кстати. Не лишне знать в лицо поставщика шпионов. Хорошо бы также выяснить его национальность.

— Юрий, у тебя гости? — спросили из-за двери на чистейшем французском языке. Голос был баритонального тона с благородной хрипотцой.

Дверь распахнулась.

Сердце Михаила рухнуло куда-то в живот.

На пороге стоял Лаврухин.

14

14

Их разделяло два шага.

Брови Лаврухина вдруг странным образом сгрудились к переносице, губы вытянулись в трубочку, будто он собирался подуть и рассеять видение. А в глазах, сначала безразличных, затем озадаченных, вдруг промелькнуло удивление.

«Узнал». Мысль была, как щелчок тумблера, включившего механизм. Михаил бросился вперед, в дверной проем. Лаврухин успел отпрянуть, Михаил обо что-то споткнулся и, падая, услышал сорвавшийся на фальцет выкрик:

— Господа, ко мне!

Он не успел вскочить, на него навалились, завернули за спину руки и волоком втащили обратно в комнату. Он услышал над собою в наступившей тишине тяжелое дыхание нескольких человек. Чьи-то руки крепко сжимали запястья так, что онемели пальцы. Во рту чувствовался солоноватый привкус крови — языком он нащупал на губе ссадину.

— Куда его?

— Обыскать.

С Михаила содрали пиджак, вывернули карманы брюк.

— Сигареты, спички, деньги... сто сорок франков.