— Как он воспринял ваш визит?

— Был приятно удивлен. Предложил мартини. Мне кажется, высокая оценка поэтической деятельности несколько его смутила.

— Смутила, но не вызвала протеста?

— О нет, напротив. Вставила я словечко и насчет его связи с немцами. Он поторопился заверить меня, что понял, в какую попал клоаку, и при первой возможности выберется из нее, займется только стихами. Поинтересовался, не говорила ли я кому-нибудь о Брандте, и очень просил молчать, потому что, мол, иначе и ему и мне могут грозить большие неприятности.

— Так. Когда я должен у него быть?

— Он сказал — в любое время, хоть сейчас.

— В квартире есть еще кто-нибудь?

— Пожалуй, нет. Дверь мне открыл он сам.

«Ну, конечно, вчера он завтракал в кафе, значит, служанка отпущена на праздники, скорее всего, до понедельника», — подумал Михаил.

Теперь оставалось встать, перейти улицу и подняться на второй этаж в квартиру Ферро. Но что-то еще удерживало Донцова на месте. Что?

За время работы в разведке у него постепенно возникло и утвердилось некое шестое чувство, именуемое интуицией. Нюансы того или иного дела нередко так мало поддавались логическому анализу разума, что только подсознание, непостижимым образом взвесив на своих сверхчувствительных весах все не учтенные по своей мизерности «за» и «против», помогало принять правильное решение. Шестое чувство умело поощрять и предостерегать, хотя и не располагало логическими средствами для обоснования своей правоты. Но обоснование, как говорится, дело хозяйское.

Сейчас это чувство предостерегало. И Михаил, не желая ему подчиниться, искал логические причины необъяснимой тревоги. Конечно, нельзя предугадать, чем кончится его разговор с Юрием. Но ведь все зависит от того, насколько искусно он поведет дело. И потом: что ему грозит? Ничего. Даже в самом худшем случае Юрий мог только указать ему на дверь. Но почему же он не испытывал этой дурацкой тревоги, когда встреча мыслилась в кафе? В квартире-то Юрий один. Алекс Ферро в Канне. Какого же дьявола ты медлишь?

— Скажите, Лора, квартира имеет один выход?

— Нет, кажется, в кухне есть черный ход. Я ведь бывала здесь дважды.

«Ну вот, бывала... Бывала, бывала, бывала... О, черт, какая чепуха лезет в голову. Да, да, че-пу-ха».

Он не мог полностью пренебречь интуитивной тревогой. Он обязан был создать некоторый запас прочности.

— Лора, вам придется подождать меня. Вы не против?

— Конечно.

— Сидите и поглядывайте себе на улицу. Кстати, куда выходят окна из комнаты Юрия?

— Прямо перед нами. Два крайних слева.