Начальник колонии хитро улыбнулся и достал из стола пачку бумаг:

— У вашего человека искусства, у которого папа погиб в Венгрии, оказалась красивая мама, которая в театре может и могла бы играть, если бы оттачивала свой талант на сцене. Артистической семьи у них никогда не было. Мама инженер — конструктор. Вышла недавно второй раз замуж. В настоящее время находиться в декрете. Вот сам Сергей Беда талантливый.

— Возможно, сам Беда артистом на сцене и был, но в жизни он злодей, — отпустил злорадную фразу Фенюшкин.

Начальник колонии, хитро обвёл всех присутствующих офицеров своём кабинете и твёрдым голосом произнёс:

— Я думаю, мы получили редкого экземпляра по фамилии Беда, который может со своей грамотой доставить нам массу хлопот, а возможно порядок и дисциплину. На сегодняшний день он для нас мистер «Икс». Подобные ему люди, способны и бунт в колонии поднять, как и способны его и подавить. Такой риск нам не нужен. Поэтому считаю, что ни о каком его условно досрочном освобождении речи быть не может. Скоро он достигнет совершеннолетия, и милости просим в исправительную колонию. Пускай там его изучают. Может он и хороший парень, но переворот устроить, способен. Тем более, по мнению нашего оперативного работника Фенюшкина, он гегемоном колонии стал. Хотя скрывать не буду, ложь его мне симпатична, оно безвредное и отдаёт детской наивностью. Пришлите его ко мне сейчас, полюбуюсь я на вашего барона Мюнхаузена. И вы все понаблюдайте за ним внимательнее. Посмотрим, что он нам ещё выкинет, но относиться к нему, без пристрастия, не превышая должностных инструкций. Что заслужит по справедливости, то и получит. А ты Фенюшкин всё — таки Аристотеля изучи, пригодится он тебе. Останься у меня сейчас? Вместе послушаем куплеты Беды. А вы можете быть свободны, — сказал он Петру Егоровичу и Иван Ивановичу.

— Вот ведь каков выдумщик, — выйдя за дверь, произнёс Пётр Егорович, — недотёпами нас выставил. А у меня ни грамма сомнения не было в его искренности. И про Конфуция сегодня так загнул, хоть стой, хоть падай, — ухмыльнулся начальник отряда. — И я седой осёл, повёлся на его сказках. Вчера мне сказал, что у него любимый преподаватель был, которого тоже Пётром Егоровичем звали, так он говорит, что я заслуживаю, уважения больше чем он, так — как работа моя связана с нелёгкой педагогической работой. Сказал, что корректировка будущих строителей коммунизма, должна оцениваться, не только грамотами и благодарностями, но и правительственными орденами. Ух, какой лицемер. Ну, погоди у меня, я покажу тебе педагогическую корректировку, — разжигал себя начальник отряда.