— Ну, чего думаем, — сшибай, давай фланец? — сказал он.

— Не надо трубу портить? — вполголоса, сказал Беда, чтобы Уксус не слышал. — Он с испугу залез туда, нужно теперь его напугать ещё раз, тогда он вылезет оттуда.

— А что ты предлагаешь? — словно заговорщик начал говорить шёпотом прораб.

К ним ближе подошёл кум с Узкоплёнчатым.

— Всё будет нормально, вы только молчите, — заверил их Беда.

— Я, конечно, извиняюсь, я не силён в производстве, но эта труба состыкована с трёх кусков, — сказал Кум, — не легче один кусок отсоединить и его будет проще извлечь из неё. Как ты думаешь Кузьмич?

— Я бы давно это сделал без чьих — либо советов, но средние фланцы обварены по периметру и перемычки ещё в придачу присобачили для жёсткости. Всё русская спешка виновата.

Отверстия фланцев вчера не подошли, я сказал, чтобы на прихватку посадили их временно, пока комиссия ходит, а они перестарались. И вдобавок колено не подошло к диффузору. Его они увезли с собой, чтобы переделать. Я их жду. К трём часам, все работы по приточке должны быть закончены, иначе с меня голову снимут, так, как давно уже подписал форму 2.

— Я предлагаю ливануть в трубу ведро воды, — громко сказал Беда, и после пропустить по ней электрический ток от сварочного аппарата. Его будет трясти и от этого. После такой процедуры он будет, хочешь, не хочешь ползти вперёд или назад.

— А ничего с ним не случится смертельного? — поняв игру Беды, громко спросил прораб.

— А чего с ним будет, он живучий. Сколько смертей он пережил, нам всем вместе и не снилось. Он раньше на кладбище могильщиком работал. Повидал всякого. Переживёт и электрическую тряску.

Уксус заёрзал в трубе и плаксивым голосом запричитал:

— Не верь ему Кузьмич? Он с нечистой силой знается ирод блатной. Зажарить меня хочет.

— Слушай Уксусов, пускай он делает, как находит нужным, лишь бы трубу сохранил, а мы пошли в вагончик.

И он начал имитировать уходящие шаги, оставаясь стоять на месте.

Кум от волнения снял с себя форменную фуражку и носовым платком вытер пот со лба и лысины.

— Слушай Вадим, они ушли, давай заглушки поставим с двух сторон, а внутрь бросим тряпку с ацетоновой краской, пускай на хрен сдыхает. Случай удобный, чтобы уморить его, — предложил Беда.

— Я не против этого. Мне давно хотелось ему шею свернуть, — громким криком ответил Вадим.

Дикий вопль разлетелся на весь первый этаж, и из трубы показались ноги Уксуса.

— Вот теперь его можно вытаскивать. Через пять минут он будет на свободе, — уверенно пообещал Беда и удалился.