Трюмление

Трюмление

Стоял очень жаркий день. Солнце неумолимо палило, что спрятаться было некуда, перед обедом на проверке недосчитались одного человека. Как выяснилось, это был Ковров Лёха, по кличке Швырок, молодой парень из Балахны.

Узкоплёнчатый в этот день под хмельком всех заключённых загнал в отстойник, направив несколько солдат в здание, на поиски.

Поработав немного, Швырка сморила жара и он, решив спрятаться от неё, пошёл в подвал, где веяло прохладцей, и там он незаметно уснул. Обнаружили его быстро и вывели на белый свет помятым ото сна. Узкоплёнчатый не спрашивая и не разбираясь, в присутствии всех ударил Швырка кулаком по лицу, что вольнонаёмным категорически запрещалось делать. Тут — же, все заключённые возмутились и начали посылать в адрес ненавистного азиата, разнообразные оскорбления. Изощрялись каждый, кто, во что был горазд.

Азиат, приняв в свой адрес, кучу нелицеприятных слов, махнул рукой и крикнул:

— Идите, обедайте, иначе голодом уморю.

За обедом все заключённые только и обсуждали хамский поступок азиата. Ударить зека это являлось должностным преступлением, и наказывали за такие действия строго. Тем более, надзорный прокурор часто посещал зону и объекты.

Беда после обеда подошёл к Швырку:

— Не переживай Лёха, мы его сейчас раскрутим за твоё страдание.

— А как его раскрутишь, этого урюка?

— Молча, — ответил Беда, — пошли в вагончик к нему? — позвал он Швырка.

Узкоплёнчатый спал за столом, положив руки под голову. Когда они вошли в бытовку, он приподнял голову:

— Что нужно? — спросил он.

— Это не нам нужно, а тебе, — грубо ответил Беда. — А нужно тебе самую малость, четыре бутылки водки и палку сухой колбасы. Иначе завтра на тебя жалоба в управление уйдёт, а через пятнадцать минут из вот этого цеха, который стоит напротив нас будет звонок в область прокурору, после которого твои чумазые детки останутся без куска хлеба.

— Я и так год зарплаты не получаю, куда уже хуже. Кредиты плачу огромные.

— Верю тебе брат степей, но мы кормим тебя и твою семью. А ты бьёшь парня по роже за это.

— Ты не посмеешь этого сделать? — испуганно произнёс азиат.

— Я не посмею, а он с великой радостью, — показал Беда в сторону Швырка. — Для него утопить такую суку, как ты радость великая. Свидетелей у Швырка сто двадцать человек. Сегодня после работы он напишет грамотную бумагу, и все, кто был в отстойнике, в ней подпишутся, а завтра она уйдёт по адресу. Но звонок будет сегодня. Думай Бахтияр? Тебе после этой работы, будет трудно куда — то устроиться.

— Не делайте этого Серж? Давай я прощения у него попрошу, и забудем про всё?