– Вот именно была. Теперь она потомственная баронесса Эльвира Кюцберг. Она передала тебя мне по наследству на длительное пользование.

Надежда обвила Вовкину шею, и начала тереться своей щекой о его щёку. Она страстно целовала его в губы, и лицо, обдавая Вовку, горячим грудным дыханием.

– Ты мой неповторимый и любимый. Ты открыл во мне женщину и поднял на небеса, где я вкусила плоды сверхблаженства. Тогда я тебе сказала, что ты будешь стоять у меня за спиной. Нет, мой замечательный мужчина, это я буду стоять у тебя за спиной или лежать в ногах, это не имеет значения. Я буду ждать своей очереди. Я мысленно буду тебя оберегать, молиться за тебя. Считай, что я у тебя с сегодняшнего дня в штате, – работаю небесным хранителем! И никогда в жизни не позволю скомпрометировать перед кем – либо.

Её руки начали расстегивать его рубашку, а затем джинсы.

– Надя, двери открыты, и свет включен, я так не могу, вдруг он войдёт, – забеспокоился Вовка.

– Пускай входит он всё равно не мужчина.

…Она встала, прижала, дверь стулом и погасила свет, включив следом, небольшой ночник в форме жука, и продолжила обнажать Вовку, целуя его при этом в разные части тела.

– Надя, а ты не боишься, что я могу тебе причинить нестерпимую боль, как раньше? – спросил он ей.

– Я хочу, я безумно желаю такой боли. Я готова принять её, – лазила она жгучими, как угли губами по его голому телу.

– Хорошо, я причиню тебе боль, если ты себя к этому подготовила, но у меня к тебе маленький каприз есть. Сними халат и надень, пожалуйста, на голое тело свой китель милицейский с погонами? – попросил он Надю.

Надежда беспрекословно выполнила его просьбу, и легла на диван. Вовка потушил ночник и лёг рядом с ней. Их любовь сопровождалась сильными стонами, переходящими в счастливый плач и громкими возгласами, которые слышал Андрей.

– Колчин милый, я люблю тебя, ты лучше всех, ты низвёл меня. – Колчин ты бог, ты бесподобен, как никто, – громко и с восторгом говорила, она придавленная Колчаком, доводя специально свои сексуальные и озвученные порывы до ушей своего бывшего мужа.

Когда они затихли, были слышны за дверью его шаги и тяжелые вздохи. Он постучал в дверь и робко произнёс:

– Надя это очень аморально, ты была для всех примером в школе и в университете, а ведёшь себя, как средневековая дикарка. Прошу прощения? Но мне бы хотелось, чтобы вы, как можно тише, выражали свою сексуальную несдержанность. Не забывайте, что я особь мужского пола, и мне очень больно и стыдно осознавать, что моя бывшая жена снизошла до развратных утех с уголовником.