Несмотря на тучи, бледный свет луны все же позволял товарищам разглядеть противников.

Ирокезы бесшумно подошли к лагерю, держась в тени деревьев, так что невозможно было судить об их количестве.

От своих разведчиков манданам удалось узнать лишь об их приближении и ни о чем другом.

Благодаря густым рощам карликовых берез, протянувшихся до самого Шамплейна, ирокезы незаметно добрались до самой стоянки манданов.

Однако стоило им понять, что застать манданов врасплох не удалось, как сотни дикарей по сигналу вождя выскочили из леса и бросились в атаку.

Воины двух племен не уступали друг другу в отваге, но ирокезы вдвое превосходили численностью манданов и почти полностью окружили лагерь. Единственным путем отступления для манданов оставалась бухта, где были пришвартованы каноэ.

Однако теперь, когда на озере стояла английская эскадра, возможность отступления была отрезана.

Все это не укрылось от зорких глаз опытного корсара Каменная Башка.

– Мы в ловушке! – пробормотал боцман, яростно дымя зажатой в зубах старинной трубкой. – Необходимо отбросить этих собак-ирокезов обратно в лес, иначе висеть нам на реях кораблей Бергойна… А такая перспектива мне по душе не больше, чем отбросить концы под пытками местных дикарей.

Американские краснокожие, в наши дни либо полностью истребленные, либо смешавшиеся с европейцами, были бесстрашными и грозными воинами, которым не было равных «на тропе войны», как выражались индейцы на своем красочном языке.

Ради того чтобы убить и скальпировать врага, краснокожие были готовы оставить свое племя, жен, детей, испытать тяжкие лишения, горести и смертельные опасности.

Между племенами то и дело вспыхивали кровавые войны, но всех индейцев объединяло одно – ненависть к белому человеку, жестокому европейцу, с каждым годом отнимавшему все больше их земель.

Англичане же, чтобы завоевать преданность индейцев, щедрой рукой спаивали опасные племена дикарей губительной огненной водой – джином.

Вот почему на берегах Шамплейна так жестоко сражались два племени краснокожих, которые не отличались друг от друга ничем, кроме названия.

Не переставая звучали выстрелы, а стрелы со свистом сыпались со всех сторон, то застревая острием в стволах древних деревьев, то вонзаясь в полуобнаженные тела отважных воинов.

Там и тут завязывались рукопашные схватки.

Старые разбитые мушкеты дикарей превращались в дубины, копья с острыми железными наконечниками вонзались в круглые щиты, мелькали в воздухе занесенные томагавки. Повсюду слышались стоны раненых, воинственные крики, приказы индейских вождей.