– Ты сказал, это он? – не переставая размахивать карабином, спросил марсовой.

– Ну конечно, сынок!

– Кто – он? Вольф? Так я и сам знаю.

– Да при чем здесь Вольф! Это он, ты что, не понимаешь? Я узнал его голос!

– Погоди, так ты о Рибераке? Значит, ему удалось сбежать от ирокезов и привести подкрепление?

– Не выйдет из тебя толку, пулигенский щенок… Уж не думаешь ли ты, что я так разошелся бы из-за Риберака? Только погляди!.. Ирокезы-то уже не ликуют! Да, любезные, не видать вам наших скальпов как своих ушей…

Атакуемые сзади таинственным подкреплением, подошедшим на помощь нашим товарищам, ирокезы в панике бежали; манданы, уже было попрощавшиеся с жизнью, с новым подъемом бросились на смешавшиеся ряды врага.

Увидев, что добыча снова ускользает у него из рук, Дэвис разразился ужасающими богохульствами и приказал дикарям вырезать бледнолицых, пока им не удалось уйти.

Однако в тот же момент манданы кинулись на помощь своему вождю, подобно гвардейцам окружив его со всех сторон.

Среди шума битвы Каменная Башка напряженно прислушивался, надеясь вновь услышать голос, который узнал бы из тысячи других, подобно залпу своего любимого абордажного орудия. Боцман уже было решил, что все это ему почудилось, когда до него снова донеслось до боли знакомое:

– Каменная Башка, куда это ты запропастился, тебя что-то совсем не слышно? Должно быть, ты язык прикусил, я ни за что не поверю, что такой моряк, как ты, дал себя так просто прикончить!..

– Три тысячи колоколен, капитан! – с восторгом прокричал старый боцман. – Вы правы! Я молчал, чтобы бить посильнее и услышать, как вы меня позовете! Я боялся, что мне все это показалось!

– Это не сон, старая ты акула.

– Так это и правда вы?

– Он самый.

– Да здравствует капитан! Эге, Малыш Флокко! Теперь-то ты понял, кто это? Понял, о ком я тебе говорил?

– Погоди, боцман, дай расправиться с этим глупцом-ирокезом… Так и придушить можно, приятель… Готово, двадцатый индеец отправился в преисподнюю. Так о чем ты говорил?

– Говорил, что ты осел.

– Может, и так, зато кусаюсь на славу, спроси хоть у индейцев.

– Не могу, слишком резво они бегут.