Затем, попрощавшись с обитателями фермы, судья Фужерон вернулся в Оржер, пообещав назавтра прислать жандармов, а отец и сын Бувары вместе с гусарами вернулись в Базош дожидаться приказа о выступлении.

В отсутствие начальника бригады, жандармы Винсент и Розье под командованием их товарища Прюдома, заменявшего Вассёра, прибыли на следующий день в Мийуард и составили подробный протокол.

Протокол этот, составленный весьма толково, не сообщил Фужерону ничего нового, и он все больше сожалел о досадном отсутствии начальника бригады, который казался ему именно тем человеком, который был необходим в этой ситуации.

Попав в руки любого другого судьи, мрачное преступление в Мийуарде осталось бы нераскрытым, как и все предыдущие. Власти не располагали средствами для расследования, а местные жители, еще больше запуганные бандитами, казалось, не в состоянии были побороть свой страх, чтобы объединиться и предпринять освободительный «крестовый поход».

Но, по счастью, судья из Оржера, верный своему долгу, решил сделать все возможное, чтобы положить конец деятельности гнусного сообщества. Вскоре ему довелось сдержать свое слово, несмотря на запугивания, козни, угрозы и недоброжелательность — несмотря ни на что, и даже вопреки желанию самих жертв.

Фужерон примирился с отсутствием Вассёра, своей правой руки, и, дожидаясь его возвращения, очень искусно притворился, что похоронил следствие, чтобы у бандитов создалось обманчивое ощущение безопасности. Его предусмотрительность, как мы вскоре увидим, была абсолютно оправданна.

Победа же Фэнфэна оказалась весьма незначительной.

И дело было отнюдь не в том, что его хоть в какой-то степени взволновало страшное преступление, которое он совершил.

Есть на свете люди, которым абсолютно чужда человечность, чудовища, наделенные таким коварством, что они не знают не только угрызений совести, но даже смутного представления о раскаянии. И главарь поджигателей был из их числа. Он не испытывал никаких других чувств, кроме горького разочарования, причиной которого была неудача.

Он напрасно скомпрометировал себя, без всякой пользы мобилизовал маленькую армию, в течение долгого времени терроризировал местных жителей, и все для того, чтобы украсть несколько тряпок и сто экю серебром!

Негусто для того, кто мысленно распоряжался ста пятнадцатью тысячами ливров.

Отправив основную часть своей банды в леса Камбре — настоящие, непроходимые леса, в которых было несчетное количество укрытий, таких же неприступных, как логовища в Ла-Мюэт, — он в сильном раздражении вернулся в замок Жуи вместе с Толстяком Нормандцем.