На лице Вассёра отразилось сочувствие, и бродяга, ободрившись, продолжал:

— В поисках работы мы сначала отправились в Бри, но нам не повезло. Я вязал метлы, торговал кнутовищами, чем только не занимался, чтобы прокормить семью. Наконец, пришлось побираться, но в Бри народ не очень-то щедрый. Мы двинулись в Бос и скитались в окрестностях Этампа, Сакласа, Анжервиля, Тури и Орлеана.

— Не повезло! — вздохнул сержант. — Скажи, а не случалось тебе бывать около Оржера?

— Нет, гражданин сержант, — живо отозвался оборванец.

— А рядом с Пупюи, откуда рукой подать до Мийуарда и фермы покойного папаши Фуссе?

При этих словах бродяга едва заметно вздрогнул и его глаз дернулся. Вассёр холодно сказал:

— Ты хороший рассказчик, но меня не провести. Твоя кличка Кривой из Мана, и ты один из самых знаменитых членов банды Фэнфэна.

Бродяга попытался прикинуться дурачком и расхохотался, словно услышал удачную шутку.

— Это прозвище мне идет как влитое — я и кривой, и родом из Мана. Да только так бедного дезертира никто еще не называл. А про банду Фэнфэна первый раз слышу.

— Очень странно. Имя этого разбойника у всех на устах, не знать его невозможно. Тот, кто очень старается замести следы, начинает путаться в собственных словах. Тебе придется пойти с нами. Герен, наденьте-ка наручники на этого гражданина.

Жандарм, который в тот день сопровождал Вассёра вместо верных Винсента и Розье, был высок и широкоплеч. На его румяном лице постоянно появлялась улыбка, а взгляд синих навыкате глаз светился добродушием. Однако Вассёр недолюбливал этого солдата и испытывал к нему непреодолимую неприязнь. Герен прибыл в Жанвиль недавно, уже после того как поступил приказ командующего Жувенкура удвоить численность гвардейской бригады. Новичок пунктуально выполнял все распоряжения, но, пожалуй, испытывал слишком крепкую привязанность к бутылке. До сих пор командир гвардейцев мог упрекнуть Герена только в этом пороке, который представлялся ничтожным в ту эпоху, когда набор добровольцев в ряды блюстителей порядка проводился в соответствии с совершенно иными требованиями. Но сержант, сам не понимая почему, старался держаться от этого новобранца подальше, брал его с собой крайне неохотно и лишь в тех случаях, когда без этого нельзя было обойтись.

Дальнейшие события покажут, насколько обоснованными были эти подозрения.

Пока Вассёр перекидывался на прощание парой слов с фермером, Герен, заковав пленника, провел его через двор к воротам, рядом с которыми находилась конюшня. Убедившись, что его никто не видит и не слышит, он наклонился к оборванцу и быстро прошептал ему на ухо: