Я внимательно прислушался, боясь пропустить знаки, которые могли подать мои товарищи.

Лучик карманного фонарика бегло скользнул по кроне дерева, по стволу, а затем уперся в землю. Положение у меня оказалось не из завидных: парашют зацепился за ветки громадного дерева, до земли было метров пятнадцать.

Сначала я хотел было обрезать стропы парашюта, но высота заставила меня отказаться от такого намерения.

Сняв с себя рюкзак, я бросил его вниз. По моим расчетам, до земли оказалось метров двадцать. Я начал дергать стропы, сначала тихо, потом все сильнее и сильнее, однако купол зацепился за ветки прочно.

Тогда я начал раскачиваться на стропах, чтобы, приблизившись к стволу дерева, ухватиться за него: как-никак детство мое прошло в лесистой местности и я неплохо умел лазить по деревьям. Но ствол дерева оказался таким толстым, что обхватить его оказалось просто невозможно.

Я вытащил финку, Раскачавшись, снова приблизился к стволу дерева и со всей силой всадил в него нож, не выпуская из рук рукоятку.

Однако и эта попытка ни к чему не привела.

И тут в голову мне пришла одна мысль: я обрезал две стропы и связал их, решив использовать как лассо. В качестве груза на один конец строп привязал нож. Продолжая раскачиваться, я крутил над головой это импровизированное лассо, а когда снова приблизился к стволу, постарался захлестнуть им дерево, но мне и это не удалось.

От волнения и усилий я так устал, что нужно было хоть немного отдохнуть. Лишь мой мозг лихорадочно работал.

Зажав финку зубами (такими гитлеровцы и представляли себе партизан), я подтянулся на стропах и вверху обрезал некоторые из них, затем связал их вместе и по ним с горем пополам соскользнул на землю, даже не соскользнул, а упал. Очутившись на земле, я ощупал руки и ноги — вроде все цело. На ощупь нашел упавший нож, рюкзак, сапоги. Приведя себя в порядок, прислушался.

В вековом лесу царила тишина.

Найдя толстую палку, я несколько раз ударил ею по дереву — это был наш условный сигнал. Через несколько секунд услышал такой же стук и пошел на него.

Первым, кого я встретил, оказался молодой радист Фурман. Вдвоем мы пошли искать остальных и перед рассветом наткнулись на Банди.

Теперь нас было уже трое. Но сколько мы ни ходили, больше никого не нашли: видимо, ветер отнес остальных далеко в сторону.

Потом оказалось, что большинство из прыгнувших, как и я, повисли на вершинах деревьев. Самолет наш был замечен вражескими наблюдателями, которые доложили о высадке десанта своему начальству, а оно утром выслало на прочесывание района высадки жандармов и солдат. Мы слышали и даже видели некоторых из них, наблюдая за ними из своего убежища, однако огня не открывали. Мы сделали вывод, что никого из наших им схватить не удалось.