Вечером, когда мы простились с пастухом, Флориш пошел с нами. Все его вещи были на нем, а в руках он держал двухметровую палку толщиной в руку, которая была для него незаменимым помощником, а в случае необходимости — оружием.

Двигался Флориш свободно и уверенно даже в ночной темноте.

В горах и на плато нам встречались пастухи и лесорубы. Однако, прежде чем подойти к ним, мы внимательно осматривали местность в бинокль, чтобы не напороться на жандармов или солдат. Часто Флориш выполнял у нас обязанности разведчика: он подходил к пастухам, затевал с ними разговор и, если не было опасности, давал нам знак подойти.

Консервы, наш неприкосновенный запас, мы давно съели и теперь питались только тем, что нам давали пастухи или местные крестьяне.

Со многими румынскими крестьянами пришлось нам встретиться на своем пути. Они охотно помогали нам. Вот когда на практике была разоблачена клевета Хорти и Антонеску о якобы существующей ненависти между румынами и венграми. Простые румыны сразу же разобрались в том, что гитлеровские солдаты и венгерские жандармы являются врагами партизан, и всем, чем могли, помогали нам. Часами беседовали мы с ними о Советском Союзе, о Советской Армии, которая очень скоро прогонит отсюда гитлеровских оккупантов, и тогда простые честные люди заживут по-новому. А вопросов нам задавали столько, что порой мы с трудом успевали отвечать на них.

Круг наших контактов с местным населением расширялся с каждым днем. С венграми в горах мы встречались очень редко, так как большую часть лесорубов и пастухов составляли румыны. Венгры в этих местах жили в основном в небольших городках, на лесопильнях или на рудниках.

Первым венгром, с которым мы встретились, оказался рабочий лет шестидесяти с лесопильни. От лесопильни в горы вела небольшая узкоколейка, по которой лес свозили вниз. Старик работал на разгрузке леса и одновременно сторожил его. Всю неделю он жил при лесопильне, в крохотной избушке, и лишь в субботу спускался в Биксад за продуктами и чистым бельем.

Из его рассказа мы узнали, что на следующий день после нашей высадки по узкоколейке в горы приехали жандармы и разбрелись по лесу в поисках партизан. Старик тоже слышал, что многих партизан нашли мертвыми. Застряли они на высоких деревьях, и деревья пришлось срубить, чтобы добраться до них. Все трупы увезли в Надьбанью, а вот сколько их было, он не знал.

Мы хотели знать настроения рабочих лесопильни, а также то, что они говорили о Советской Армии, о войне. Нас очень интересовало, нет ли на лесопильне коммунистической ячейки или группы Сопротивления, с которыми мы могли бы установить связь. Спрашивали мы об этом осторожно, с намеками, так как опасались, как бы эти разговоры не дошли до жандармерии или органов контрразведки.