В палату Онись Христолюбовой вошел майор Истомин. Улыбнулся, прошел и сел возле кровати девушки. Широко раскрыв глаза, она внимательно смотрела на майора.

— Что-то случилось с Ермолаем? — тихо спросила девушка.

— С ним все нормально. Я пришел сказать, что уезжаю по службе. Ты не волнуйся и поправляйся, тебя здесь будут охранять. А когда поправишься, возьмешь отпуск и проедешь к Ермолаю. Я уже обо всем договорился с твоим начальством.

Девушка внимательно смотрела в глаза майора.

— Доктора сказали, что недели две тебе придется еще усиленно полечиться, — добавил майор.

Вот Онись тихо изрекла:

— Значит, вы, Николай Максимович, бросаете меня.

— Я военный человек, Онись, сейчас идет война, и я выполняю приказы своих начальников.

На глаза девушки навернулись слезы. Истомин взял лежащую на простыне белую женскую руку и вымолвил:

— Сейчас всем не просто, стране не просто. Надо держаться, Онись, и верить в лучшее, верить в победу…

* * *

Сергеев и Молева прибыли в хранилище. У входа их встретил суровый майор Флейта.

— Привет, майор, — громко бросила Молева.

Ермолай поздоровался с майором за руку.

— Что у нас новенького в хранилище? — спросила Молева.

— Ничего особенного, если не считать, что два грузчика пришли на смену с похмелья.

— И кто такие эти паскудники?

— Измайлов и Беспалых.

— Ну, я им… — крикнула Молева, мягко ругнулась и почти бегом проследовала в хранилище.