После школы пулеметчиков Андрюшка попал под Мурманск. Потрепанный в боях полк спешно пополнялся новичками. Но когда командир увидел Андрюшку, он сдвинул на его затылок не по голове огромную каску и сказал мрачно: «Молод еще. Пойдешь в Архангельск пароходом, может, с мамкой свидишься». — «Не могу, я — солдат», — ответил Андрюшка. «И поедешь солдатом, будешь охранять пароход с ранеными…» Эх, не знал командир, какая участь ждала пароход!..

Да, Андрюшка был солдатом. Осторожно открыл он деревянную гильзу, выкрашенную в защитный цвет. В ней хранилась свернутая в трубочку бумажка, где сказано, что он рядовой 234-го стрелкового полка Булыгин Андрей Артемьевич, родился в 1925 году. В городе Архангельске проживает на Строительной, 7, призван в РККА в 1942 году. Эта бумажка в патрончике хранилась на случай, если товарищи не опознают солдата по останкам.

«Могли бы запросто не опознать. Ушел на дно — и пропал без вести. И те, четыреста семь, тоже без вести…»

Это показалось Андрюшке очень несправедливым. Он даже выругался, выругался смачно, по-взрослому, как все фэзэушники, которые на заводах делали мины, начиняли снаряды фугасом, ели солидол вместо масла, а вместо хлеба — «драники» из картофельных очисток.

Андрюшка звонко клацнул затвором, проверил патроны и встал, забросив за спину вещмешок.

Пропал без вести… Как могут пропасть без вести солдаты, которые стояли насмерть у Мурманска? Как может погибнуть без вести санитарка — молоденькая девчонка Зоя, которая все прижимала раненого к своей груди и шептала сквозь слезы: «Миленький, ой, потерпи, мы доживем, только потерпи!» И солдат замолкал, и скрипел зубами, чтобы не вырвался стоп, и терял сознание. И этот солдат пропадет без вести? И Зоя тоже?

И он, Андрюшка, — без вести?

А как это — без вести? Сгинул, провалился сквозь землю?

Нет, Андрюшке очень надо дойти до своих. Может быть, потому, что от этого зависела его собственная жизнь, или то, как подумает Лиза, или потому, что он остался единственным свидетелем гибели парохода с ранеными. Наверное, все вместе.

Андрюшка, чудом обманувший смерть, шел, стучал обледенелыми валенками. Дуло с севера. Несмотря на апрель, ветер был по-зимнему норовист и лют. Андрюшка прикинул: путь не близкий… Идти придется трое, а может, и четверо суток. Он не знал в этот момент, что о нем говорили в Норфолке, на гитлеровской базе в Северной Норвегии.

6

По обледенелой дорожке Бётгер зарулил на стоянку. Механики других самолетов отряда уже заправляли баки горючим, а пилоты ушли на завтрак. Первый вылет Воцебум назначал рано.