Когда я обернулся, чтобы посмотреть на него, я заметил краем глаза, что спутник девушки кивнул ему, затем встал и решительно вышел из-за стола. Я заметил что, когда он шел к двери, его движение было больше похоже на быструю семенящую походку животного, чем на шаги человека. Девушка обернулась, когда ее оставили в покое, и из-под опущенных ресниц бросила на молодого человека взгляд столь нарочито равнодушный, что никакого сомнения в ее заинтересованности не оставалось.
Де Гранден наблюдал, казалось бы, с холодным безразличием за тем, как молодой человек встал, чтобы присоединиться к ней, и, за исключением случайного острого взгляда, казалось бы, не обращал внимания на то, что они ведут себя неподобающим образом. Но когда несколькими минутами позже они поднялись, чтобы уйти, он заставил меня поступить аналогичным образом.
– Важно посмотреть, куда они пойдут, – сказал он искренне.
– О, ради Бога, будьте разумным! – упрекнул его я. – Пусть они флиртуют, если хотят. Я гарантирую, что теперь она в лучшей компании, чем в той, в которой пришла…
–
– Хм, тот, с кем она была – жесткий тип, – сказал я. – И при всей ее невинной красоте она может быть приманкой для шантажа[284]…
– Шантажа?
У разукрашенного швейцара он спросил:
– Эта пара, эти молодой человек и женщина, каким путем они отправились,
– А?
– Молодой человек и молодая женщина – вы видели, как они ушли? Мы хотели бы знать, в каком направлении.
Смятая долларовая купюра перешла в руки швейцару, и его память чудесным образом восстановилась.
– А, эти. Да, я их видел. Они прошли по нашей улице и сели в большое черное такси. Маленький английский парнишка был водителем. Похоже, что парнишка и устроил затор. А этот ужасно скучный старый хрен, похожий на дауна…
– Конечно, – согласился де Гранден. – А этот
– Он вылетел, как летучая мышь из ада около десяти минут назад. Забавная вещь с ним. Он шел по улице, – я смотрел на него, не специально, просто смотрел. На минуту я отвлекся, а когда оглянулся, он исчез. Он был на середине дороги, когда я его видел, а когда снова посмотрел, его уже не было. Черт побери, я не знаю, куда он мог деться за это время.