Авраам, сын Авраама, поднялся. Иов, первый среди старейших, увидел, что он пришел в себя.

— Аллилуйя,— воскликнул Иов.— Авраам, сын Авраама, больше не разговаривает с Иеговой. Он вернулся к нам. Давайте помолимся!

Все люди, за исключением леди Барбары и девушки по имени Иезавель, упали на колени. Среди них медленно двигался Авраам, сын Авраама, пребывая как будто в трансе. Он приближался к чужестранке, его разум все еще находился в помраченном состоянии в результате действия припадка. Вокруг него раздавалась странная жуткая разноголосица, так как древнейшие молились громко и вразброд, только изредка прерывая молитву криками: «Аллилуйя» или «Аминь».

Высокий и худой, с длинной седой бородой, покрытой клочьями пены, в убогой и грязной одежде, Авраам, сын Авраама, представлял собой отвратительное зрелище. Англичанка отвела глаза, когда наконец он замер перед ней.

Сейчас его ум прояснился, и как только он остановился, то заметил рядом с посланницей небес Иезавель.

— Почему ты здесь? — потребовал он ответа.— Почему ты не молишься на коленях, как другие?

Леди Барбара пристально наблюдала за сценой, разыгрывающейся между этими двумя. Она отметила суровый и обвинительный тон голоса неопрятного человека, а также от ее внимания не ускользнул умоляющий взгляд, который девушка бросила на нее. Инстинктивно леди Барбара положила руку на плечо девушке.

— Оставайся здесь! — сказала она в страхе, что человек приказывает девушке уйти от нее.

Если Иезавель не поняла слов странного небесного визитера, то не могла не понять жеста, которым ее удержала небожительница; кроме того, у нее не было желания присоединяться к группе молящихся. А возможно, единственное, чего она хотела,— это продлить те мгновения своей значимости. Ведь случай поднял ее над толпой, которая относилась к ней с презрением и насмешкой за то, что природа странным образом помиловала ее от злой печати вырождения, наградив такой редкой в здешних местах красотой.

Рука небесной гостьи, дружески сжавшая ее плечо, придала Иезавель силы, она решительно посмотрела на Авраама, сына Авраама, хотя чуточку с боязнью, ибо кто лучше ее знал, каким непредсказуемым становился пророк, когда кто-то вставал на его пути.

— Отвечай мне, ты, ты...— Авраам, сын Авраама, не мог найти слово, чтобы поставить девушку на свое место.

— Не позволяй гневу ослепить себя, ведь таково желание Иеговы,— предупредила девушка.

— Что ты хочешь этим сказать? — потребовал он.

— Разве ты не видишь, что его посланница избрала меня своей доверенной?

— Это кощунство, женщина!