По крайней мере, хотя бы один человек, который питает к тебе любовь и привязанность, находится рядом, подумала леди Барбара.

— Я говорил с Иеговой,— закричал Авраам, сын Авраама. Его слова вызвали улыбку на губах леди Барбары, улыбку, которую заметил Пророк.

— Ты улыбаешься,— сказал он зло.— Будешь ли ты улыбаться, когда будешь кричать и просить прощения, как это делают другие? Почему ты улыбаешься?

— Потому что мне не страшно,— ответила леди Барбара, хотя она ужасно боялась.

— Почему тебе не страшно, женщина? — потребовал ответа старик.

— Я тоже разговаривала с Иеговой, и он приказал мне не бояться, потому что ты не настоящий пророк и...

— Замолчи! — прорычал Авраам, сын Авраама.— Не богохульствуй. Иегова рассудит нас.— Он повернулся к шестерым.— В сеть ее.

Они быстро исполнили его приказание и начали раскачивать ее тело, затем освободили веревки и погрузили девушку в глубокое озеро. Она слышала, как Пророк говорил, что Иегова рассудит их своим собственным судом. Его речь прерывалась криками и стонами людей, охваченных приступом знакомой болезни, к которой леди Барбара уже успела привыкнуть, и это было ей совершенно безразлично, так же, как и самим жителям долины Мидиан.

Из кармана девушка достала маленький перочинный ножик, это было ее единственное оружие. Она крепко зажала его в руке, лезвие было открыто и готово для работы, которую она намеревалась совершить. И что же это была за работа?

Конечно, она не собиралась убивать себя этим неподходящим оружием. Хотя на последних ступенях страха, вызванных беспомощностью и безнадежностью положения, любой попытался бы на ее месте сделать все, даже невозможное.

Палачи забросили Барбару далеко от берега озера. Апостолы и старейшины затянули свою песню заунывными голосами, возбужденные неистовством приближающейся смерти. Те люди, которые не корчились в мучительных приступах падучей на каменном алтаре, им подпевали.

Вдруг заговорил Авраам, сын Авраама. Леди Барбара ловила ртом воздух. Шестеро освободили веревки, Громкий крик донесся из толпы жителей деревни — отчаянный женский крик. Погружаясь в темные воды, Барбара узнала голос Иезавель, рыдающей от жалости и горя. Мистические воды озера Киннарет сомкнулись над ее головой.

В тот самый момент Лафайет Смит брел, спотыкаясь, по горной местности, которая окружала огромный кратер, где и были расположены земля Мидиан и озеро Киннарет. Он не знал о той трагедии, которая разыгрывалась на противоположной стороне, за громадной горной стеной, а также не знал, что шел он совершенно в противоположную сторону от лагеря, который разыскивал.