С этими мыслями Тарзан оглянулся вокруг в поисках какого-нибудь выхода из создавшегося положения. Тут его взгляд упал на труп, лежащий возле него на крыше, и к нему сразу же пришло решение проблемы. Он не станет привлекать к себе внимания, если облачится в одежду побежденного противника.

Потребовалось лишь несколько минут для того, чтобы человек-обезьяна надел на себя просторную тунику с вышитым на ней попугаем, снятую с мертвого солдата. Он обулся в его сандалии. Вокруг пояса застегнул ремень, но под туникой надежно спрятал нож своего покойного отца. Остальное оружие он не мог так легко сохранить при себе и поэтому в надежде, что еще вернется и, очевидно, отыщет его на том месте, где оставил, отнес всю свою амуницию к краю стены и опустил вниз, постаравшись замаскировать ее получше среди листвы. В последний момент ему оказалось очень трудно расстаться с пеньковой веревкой. Она вместе с ножом была наиболее привычным для него оружием, он пользовался ею такое длительное время... Тарзан подумал и пришел к заключению, что, сняв пояс с саблей, он может обмотать веревку вокруг талии под туникой, спрятав ее таким образом от посторонних взоров.

Наконец, хорошо закамуфлировавшись под местного жителя, он взлохматил копну своих черных кудрей, довершая тем самым сходство с косматыми безумцами, населяющими город, и принялся искать возможность добраться до улицы, лежащей внизу. Он мог бы рискнуть и спрыгнуть с карниза крыши, но боялся привлечь таким прыжком внимание пешеходов к себе и этим самым рассекретиться.

Крыша здания, на которой оказался Тарзан, была довольно высокой. Остальные дома выглядели гораздо приземистей. Тарзан убедился, что легко можно идти по крышам к центру города, что он и сделал. Преодолев какое-то расстояние, он вдруг обнаружил прямо перед собой несколько человеческих фигур, расположившихся прямо на крыше одного из соседних домов.

Тарзан заметил отверстия на каждой крыше, очевидно, служащие входом в помещения.

Присутствие людей задержало его передвижение, и он решил рискнуть и попытаться выбраться на улицу, воспользовавшись люком в крыше одного из зданий. Подойдя к ближайшему отверстию, Тарзан склонился над темным провалом и прислушался, не исходят ли какие-либо звуки из нижних помещений, но ничего не уловил и не почувствовал никаких признаков живого существа в непосредственной близости.

Без дальнейшего промедления человек-обезьяна спустился в проем и был готов спрыгнуть в кромешной тьме на пол комнаты, если не нащупает ногой ступеньки лестницы.

Кругом царил полнейший мрак, но его глаза вскоре привыкли к окружающему. Темнота слегка смягчалась проникающим внутрь светом от факела, горящего на ближнем перекрестке. Свет пламени давал мерцающее освещение, оно проникало через узкие окна, выходящие на улицу, и слегка рассеивало мрак.