Вновь уставился на лейтенанта бессмысленный взгляд, и улыбка раздвинула мокрые губы. Голос девицы утратил резкость и стал мягким, воркующим, таким, каким она впервые заговорила с пришельцем.

Теперь девушка знаками пыталась объяснить свои желания, показывая жестами Смиту Олдуику, чтобы он последовал за ней. Она подошла к портьерам и, раздвинув их, открыла альков. Это был, пожалуй, больше чем альков, скорее отдельный закуток. Довольно большое пространство со множеством ковров и драпировок, с мягкими подушками, в изобилии разбросанными по коврам.

Оглянувшись назад, девица указала пальцем на труп на полу комнаты, а затем, перейдя в альков, подняла ковер, покрывавший широкий диван и ниспадавший на пол складками со всех сторон. Она отбросила подушки, и под ними открылось отверстие. На это отверстие она и указала, а затем опять ткнула пальцем на труп, ясно показывая лейтенанту свое желание. Она хотела, чтобы мертвое тело было спрятано внутри дивана. Если у лейтенанта и оставалось сомнение, то девица попыталась его рассеять; схватив Смита Олдуика за руку, она подтолкнула его к трупу. Он повиновался. Вдвоем они подняли тяжелое тело и, наполовину неся, наполовину волоча, затащили его в альков. Вначале оба испытывали некоторые затруднения, пытаясь затолкать труп мужчины в небольшое отверстие, выбранное девушкой для этого, но наконец справились со своим делом и засунули труп туда, куда хотела хозяйка комнаты. Девица забросала мертвеца подушками и водрузила на место ковер. Смит Олдуик вновь поразился ее дьявольской жестокости. В середине комнаты лежал палас, пропитанный кровью, девушка быстро свернула его и покрыла им одну из кушеток, так, чтобы алое пятно оказалось незаметным. Поправив другие ковры и принеся новый из алькова, она быстро навела порядок в комнате. Теперь ничто не указывало на трагедию, столь недавно разыгравшуюся здесь.

Закончив уборку, девушка вновь усмехнулась своей странной ухмылкой и присела на диван, скрывающий под собой страшный предмет. Она потянула англичанина к себе и снова обняла его за шею, склоняя его голову к мягким подушкам, разбросанным прямо над трупом.

Остро сознавая ужас своего положения, полный чувства отвращения, Олдуик ясно понимал требования женщины. Он чувствовал, что унижает себя, покупая свою жизнь такой ценой, против которой восставала лучшая сторона его натуры, но слабость стала брать верх. В этот критический момент, когда лейтенант был уже на грани сдачи, раздался сильный стук в дверь.

Спрыгнув с кушетки, девушка схватила молодого человека за руку и потащила за собой к стене, близкой к изголовью дивана. Здесь она отодвинула одну из портьер, открыв за нею небольшую нишу, куда и втолкнула лейтенанта, потом опустила портьеру за ним, так что он стал незаметен из дальней комнаты. Лейтенант слышал, как женщина, выйдя из алькова, подошла к двери комнаты и заскрежетала засовом, отодвигая его. Послышались голоса мужчины и женщины.