Неслышный, как тени деревьев, в которых он пробирался, мощный зверь скользил по ночным джунглям. Хищно сверкали зеленым огнем его круглые глаза, чутко был вытянут хвост, каждый его мускул был напряжен и подчинен одной цели — охоте. Лунный свет кое-где просвечивал сквозь листву, и огромная кошка старательно обходила эти светлые пятна. И хоть зверь пробирался сквозь густой лес, ступая по бесчисленным сухим веткам и облетевшим листьям, человеческое ухо не смогло бы уловить ни звука, ни шороха.
Но не так осторожен был тот, на кого зверь охотился. Хоть и ступал он столь же бесшумно, но вместо того чтобы обходить освещенные места, он как бы нарочно искал их, ступая прямо по ним. Он шел в ста шагах впереди льва, не замечая людоеда. В отличие от зверя, он шел на двух ногах, на его теле не было шерсти. Он был атлетически сложен, его руки и ноги играли мощной мускулатурой, но ступни его ног отличались от обычных человеческих и скорее напоминали ногу первобытного человека: большие пальцы составляли со ступней прямой угол.
Но не так осторожен был тот, на кого зверь охотился. Хоть и ступал он столь же бесшумно, но вместо того чтобы обходить освещенные места, он как бы нарочно искал их, ступая прямо по ним. Он шел в ста шагах впереди льва, не замечая людоеда. В отличие от зверя, он шел на двух ногах, на его теле не было шерсти. Он был атлетически сложен, его руки и ноги играли мощной мускулатурой, но ступни его ног отличались от обычных человеческих и скорее напоминали ногу первобытного человека: большие пальцы составляли со ступней прямой угол.
Внезапно остановясь посреди лунного пятна, неизвестное существо подняло голову и чутко прислушалось. Луна осветила его лицо. Лицо это было правильной формы, а черты его отличались тонким и точным рисунком. В любой из столиц мира лицо это могло бы быть признано образцом мужской красоты. Но человек ли это? На этот вопрос трудно ответить сразу.
Внезапно остановясь посреди лунного пятна, неизвестное существо подняло голову и чутко прислушалось. Луна осветила его лицо. Лицо это было правильной формы, а черты его отличались тонким и точным рисунком. В любой из столиц мира лицо это могло бы быть признано образцом мужской красоты. Но человек ли это? На этот вопрос трудно ответить сразу.
В одной руке у него была дубинка, на поясе на ремешке висел нож. Пояс поддерживал на талии львиную шкуру, служившую существу одеждой. Пояс этот блестел, как золотой, и застегивался причудливой пряжкой.