Тарзан очень обрадовался, что его поняли. Он прыгнул на питона. Стальные пальцы сжали как клещами шею змеи, а острый клинок глубоко вонзился в извивающееся упругое тело. Кольца конвульсивно вздрогнули, маленькая обезьяна освободилась и удрала на безопасное расстояние. Но жизнь еще не покинула громадное тело питона. Кольца змеи, содрогаясь, пытались опутать Тарзана. Змея в отчаянной борьбе отпустила ветку, на которой держалась, и рухнула на землю, увлекая за собой своего врага. Но человек не упал — другие ветки задержали падение. Удав так извивался, что Тарзану никак не удавалось повторить удар ножом. Несмотря на тяжелую рану, змея оставалась грозным противником. Если ей удастся обхватить Тарзана поплотнее, он будет раздавлен железными кольцами.

Четыре обезьяны одна за другой попрыгали на землю. Тарзан отскочил подальше от бьющейся змеи. Последние судороги и удары тела гигантского питона могут оказаться смертельными.

По длинному телу удава пробежала последняя судорога. Тарзан обернулся к обезьянам. Поставил ногу на мертвую голову Хисты и испустил победный клич обезьяны-самца. Клич прозвучал дико и зловеще в густом лесу. На какой-то момент голоса всех других обитателей джунглей притихли.

Обезьяны изумленно воззрились на человека. Испокон веков его род был им враждебен. Но кто этот странный человек, говорящий на языке больших обезьян? Друг он или враг?

Тарзан ударил себя в грудь и произнес:

— Тарзан.

Обезьяны кивнули. Они поняли. Это имя означало на их языке: «Белая кожа».

— Тарзан йо,— сказал человек.— Мангани йо.

— Мангани йо,— ответил старший, самый крупный орангутанг. Он подтвердил, что обезьяны — друзья Тарзана.

Неожиданно налетел как бы сильный порыв ветра и зашелестел в листве и травах. Обезьяны выжидающе замерли на месте. Все они знали происхождение шума, лишь человек не догадывался, что он предвещает.

Но разгадка не замедлила появиться. Тарзан увидел с десяток огромных черных фигур, несущихся по деревьям и рождающих шум и треск сучьев. Обезьяны спрыгнули на землю и окружили Тарзана. Они услышали победный клич и поспешили на звук. Ведь так мог вопить самец из враждебного племени, вызывая кого-то на поединок.

Обезьяны с подозрением рассматривали Тарзана, некоторые скалили зубы. Перед ними был человек, их исконный враг. Они поглядывали то на Тарзана, то на Угло — так звали самого большого орангутанга, предводителя стаи. Угло указал на человека и произнес:

— Тарзан, йо!

Потом на примитивном языке, дополняемом жестами и знаками, рассказал, что произошло недавно на этом месте, и что сделал Тарзан. Вновь прибывшие кивали головами в знак понимания. Все, кроме одного. Молодой, полный сил орангутанг по имени Ойу угрожающе обнажил свои клыки.