— Вас было пятеро — четверо мужчин и женщина. Где остальные? Где девушка? — настаивал японец.

— Вы насчитали пять человек в нашей партии? Да умеете ли вы считать?

— Хорошо. Я дам вам время подумать — один день. Завтра вы ответите на все мои вопросы. Или будете обезглавлены.

Розетти что-то произнес на тарабарском языке.

— Вы можете держать пари на свою жизнь, что я не такой дурак, как вам кажется,— усмехнулся японец.

— Черт,— сплюнул Розетти,— не думал я, что он блатной жаргон понимает,— пожаловался он удрученно Бубновичу.

Тада послал двоих солдат дальше по тропе на поиск остальных членов группы, а сам вместе с другими солдатами повернулся и пошагал к деревне Амата. Пленников вели под конвоем.

Джерри и Кэрри слышали все, что происходило с их товарищами. Они слышали, как японцы ушли, но не знали, что двое были посланы на их розыски. Считая себя теперь в безопасности, они выбрались из своего колючего убежища.

Тарзан легко передвигался по средней террасе суматранских джунглей, так напоминавших его родные африканские. Он пробежал уже около двух миль, когда его внимание было привлечено какой-то суматохой впереди. Он услышал знакомое рычание, ворчание и возбужденную болтовню больших обезьян и догадался, что на них нападает какой-то враг. Тарзан поспешил и вскоре увидел четверых взрослых орангутангов, мечущихся среди ветвей огромного дерева. Они кидались в разные стороны, нанося удары и крича. Тут же Тарзан заметил объект их гнева — питон — древесная змея,— держал в своих кольцах детеныша орангутанга, испускавшего резкие вопли. Змея еще не задушила свою жертву, поскольку вынуждена была отражать атаки взрослых обезьян.

Истошные вопли юного орангутанга подействовали на Тарзана. Он затрепетал от жажды сразиться со своим давним врагом — Хистой-змеей. Ему хотелось также помочь своим сородичам мангани — большим обезьянам. Мысль о том, признают ли они его своим другом или нападут, как на врага, его не отпугнула. Он быстро вскочил на дерево, где происходила битва, но на ветку выше.

Действующие лица первобытной драмы были так поглощены ею, что никто не осознал, что появился новый участник. Тарзан заговорил, желая узнать, понимают ли здешние мангани язык больших обезьян:

— Криз — ах! — крикнул он.— Тарзан бундоло хистах!

Обезьяны замерли и посмотрели вверх. Они увидели почти нагого человека, балансирующего на ветке, расположенной выше той, где угнездился питон с детенышем в смертельных объятиях. В руке пришельца блестел клинок.

— Бундоло! Бундоло! — закричали в ответ орангутанги, что означало: «Убей! Убей!»