Сержант Картер Дуглас, калифорниец, приподнялся на локте на грязной скользкой циновке и крикнул:

— Заткнись, спать не даешь.

Японец пришел в неописуемую ярость, и поток ругани лишь усилился.

— Чего он от нас хочет? — спросил товарища сержант Билли Дэвис из Техаса.

— Похоже, он нам не симпатизирует,— усмехнулся Дуглас.— До того, как ты проснулся, он объявил, что охотно бы пристрелил нас сейчас, если бы капитан не надумал отрубить нам головы завтра поутру.

— Может, он просто пугает нас? — предположил Дэвис.

— Может быть,— согласился Дуглас.

— Ах, если бы выбраться туда, за колючую проволоку,—мечтательно продолжал Дэвис.— Уж от этого-то сквернослова избавиться было бы проще простого. Он нализался так, что на ногах не стоит — у него лишь язык мелет.

— Но как отсюда выйти? Мы не сможем...

— Черт побери! Я совсем не хочу, чтобы мне утром отрубили голову! Это будет скверный подарок ко дню рождения.

— Что ты имеешь в виду?

— Если я не сбился со счета, сидя в этой вонючей дыре, завтра мне должно стукнуть двадцать пять. А тебе сколько лет, Дуг?

— Двадцать.

— Боже, они вытащили тебя на войну прямо из колыбели!

— Мы только пытаемся убедить себя, что нам не страшно. А на самом деле я очень боюсь.

— Я боюсь, как черт! — согласился Дэвис.

— Что вы там болтаете! — визгливо заорал часовой.— Заткнитесь! Молчать! Я сказал! — и он разразился потоком новой брани.

— Заткнись сам, пьяная вонючка! — ответил Дуглас.

— А вот за это я вас убью! — завопил японец.— Укокошу и скажу капитану, что вы хотели бежать и я вас пристрелил при попытке к бегству.

Он поднял винтовку и прицелился в темноту, царившую в хижине, где помещались пленники.