Горячо и неудобно было двадцатитрёхлетнему императору Михаилу VII на троне. Такой вожделенный императорский пурпур, жёг тело и казался тяжелее доспехов. Обученный риторике, богословию и писанию стихов, Михаил VII ничего не мог противопоставить сельджукам, захватывающим всё новые и новые территории в Малой Азии, в Сирии и Палестине. В Константинополе, и особенно на окраинах империи, власть императора ослабевала с каждым днём. Ворчали недовольные, поднимая знамя восстаний. Печенеги и мадьяры, терзали границы, и всего за два года, Византия потеряла значительные земли и на Балканах. Инфляция, рост цены на хлеб, вызывало буйство константинопольской черни, которая, со всё возрастающей ненавистью, поглядывая на Влахернский дворец императора и на роскошные дома знати.

Забегая вперёд, скажу, что всё же, Михаилу VII и его советникам, хватило ума отклонить предложение Григория VII. Да и обращение папы ко всем монархам христианского мира, срочно вооружаться, садиться на коней, и идти на восток, не нашло отклика в их сердцах. Григорий VII затаил обиду, и только прибытие в Рим графа Раймунда де Сен-Жиля, сладким бальзамом ободрило его душу. Папа, в лице этого тулузского графа, нашёл своего самого наипреданейшего единомышленника, все помыслы которого, были заняты войной против неверных.

Обратившись снова к италийским делам, лицимерный Григорий VII, решил сменить гнев на милость, и укрощая свою заносчивость, отправил легата к настоятелю монастыря Монте-Кассино Дезидерию, чтобы тот, пользуясь своими хорошими отношениями с нормандцами, договорился о встрече папы с герцогом Апулии.

А пока, Григорий VII, решил вбить клин между Гвискаром и Дренго, и развязать войну между своими вассалами.

– Ещё посмотрим, кто кого! На коленях приползёте! Будете ноги мне целовать, вымаливая прощения!

Роберт, подозревая подвох и засаду, отказался ехать на встречу с папой, назначенной на 10 мая 1073 года в Беневенто. Ведь по условиям выдвинутым Григорием VII, он должен был явиться в Беневенто, город, принадлежащий папе, один, без войска, лишь с незначительным количеством слуг.

Безрезультатно прождав Гвискара в Беневенто, Григорий VII отправился оттуда прямиком в Капую, где льстиво расточая ласковость, признал права Ричарда Дренго, принял от него вассальную присягу, и вскоре заключил военный союз против Гвискара.

Дренго, немного поколебавшись, всё же, во исполнение заключённого с Робертом соглашения, передал ему всё, о чём договорился с папой.

– Лис! Хитрый лис! Пусть ворон выклюет твою печень! – сердился Роберт по отношению к папе. А гонцу Дренго, он сказал: