Сразу же Роберт, затребовал от Рожера войска с Сицилии, которым велел осадить Сан-Северино. А сам, с частью войска, отправился на Канны.

Битвы особой не было, Роберту удалось быстро обратить в бегство небольшое войско Германа, а его самого, захватить в плен.

– Добегался? Что, помогли тебе твои греки? Помог тебе Гизульф?

Герман, дерзко и гордо, с низу вверх, посмотрел на сидящего в седле дядю.

– Вот значит как? Не хочешь покоя и мира? Тогда посидишь в подземелье, может, одумаешься!

И Роберт повелел заточить племянника в темницу замка в Милето, держать в цепях, на хлебе и воде.

Но Абеляр в Сан-Северино и не думал сдаваться. Толко когда тяготы осады стали особо невыносимыми, когда начался падёж лошадей, а его люди испытали первые муки голода, он, дерзкой атакой, прорвал ряды осаждающих, и укрылся в замке святой Агаты (совр. Сант-Агата-ди-Пулья, г. в 39 км. к юго-западу от Фоджи).

Слухи, усиленно распускаемые агентами Роберта, о том, что Герман Отвиль, в темнице Милето, подвергается страшным мучениям и издевательствам, достигали и слуха Абеляра. И он, не в силах терпеть унижения брата, пошёл на мирное соглашение с Гвискаром.

– Отпусти Германа, дядя. Богом тебя молю, отпусти моего брата!

– А-а-а, о Боге вспомнил! А ты, поминал его, когда нарушал свою присягу, данную мне? Ты, помнил о Боге, когда изменял своему слову, и заключал союз с моими врагами?

Абеляр, опустив голову, молчал. А Роберт, глядел на своего племянника, на его поседевшую в тридцать лет голову, на дрожащие руки и на его скорбный вид. «Так на Хэфри похож, словно я снова его вижу. Да. Но Хэмфри был не таков. Кремень, скала! Чувствовалась в нём сила! А этот… Дрожит и униженно просить. Всё норовит, вроде взрослой собаки гавкать, но через раз срывается на щенячий визг. Только, лицом, статью и упрямством пошёл в отца».

– Клянусь тебе, Роберт, герцог Апулии, Калабрии и Сицилии, что если ты отпустишь моего брата, то я не буду злоумышлять против тебя. Никогда… больше.

– Ха! Много ли веры твоей клятве? Сколько их уже было? Всё никак не угомонитесь, всё вам мало! Корону вам подавай. А ты, справишься с ней? Не раздавит она твою голову? Сможешь ли ты, противостоять всем нашим врагам? Сохранишь ли то, что через страдания, кровь и смерть, досталось нам? Мне, от моих братьев, тебе, от твоего отца. Удержишь ли ты, корону на голове? Или же просрёшь всё?

Абеляр продолжал молчать.

– Маркус! – рявкнул Роберт. И когда Бриан подошёл, он сказал своему племяннику:

– Целуй! Целуй Евангелие и крест, клянись именем Бога нашего Иисуса Христа, дай новую клятву вассала, и я, в память о своём брате и твоём отце, прощу тебе все твои прегрешения.